Состав нашей комиссии подобрался чрезвычайно солидный: туда войдут вице-губернатор Денис ФАДЕЕВ, главный федеральный инспектор области Марина АЛЁШИНА, начальник ГУ МВД региона Сергей АРЕНИН, уполномоченные по правам человека и ребёнка, глава Общественной палаты области и много кто ещё. Короче, несдобровать теперь взяточникам и прочим коррупционерам — особенно если учесть, что работа комиссии будет сочетаться с атакой на негативные явления нашего общества со стороны давно созданных подразделений, таких как Управление по противодействию коррупции при том же облправительстве, не говоря уже о многочисленных специализированных подразделениях силовых структур...
А вот на другом конце страны — в Сибири нашли иной путь для искоренения продажности и подкупности. Районный суд в Красноярске запретил распространять сведения о так называемых «откатах». Это произошло в начале октября, и теперь дело за Роскомнадзором, которому остаётся включить сведения о выявленных сайтах-нарушителях в единый реестр ресурсов с запрещённой на территории РФ информацией.
Коррупциогенное знание
В Красноярск всё началось с прокурорской проверки, в ходе которой — далеко не в первый раз! — обнаружились сайты с заголовками типа «Технология откатов», «Переговоры об откатах» и тому подобные, где в деталях разъяснялось, как следует грамотно предлагать откат, как уменьшить его сумму и, самое главное, как уйти от наказания за предложение партнёру «небольшого поощрения за согласие на сотрудничество».
Бдительные прокурорские работники узрели в этом прямую пропаганду коррупционных преступлений, вред от коей усугубляется тем, что она находится практически на виду, в открытом доступе для любого пользователя интернета.
— Размещенная в сети Интернет информация вводит в заблуждение неопределённый круг лиц о допустимости и широкой распространённости подобных действий, создаёт в обществе предпосылки к совершению преступлений указанной категории, тем самым негативно влияет на работу по противодействию коррупции, подрывает авторитет государственной власти, — констатировала прокуратура, и суд с ней полностью согласился.
Не прошло и недели после этого, как президент ПУТИН на форуме «Россия зовёт» заявил, что «борьба с коррупцией остаётся в стране одной из главных задач» и что в ноябре в Питере пройдёт международный антикоррупционный форум под эгидой ООН. Так что очередная саратовская комиссия вполне в тренде времени.
Собственно, ничего нового во всём этом нет. В Красноярске уже не в первый раз принимаются такие судебные решения (видно, совсем достали тамошних слуг закона рецепты откатов в сети). Без заявлений президента об усилении борьбы с коррупцией в этом году ни одного месяца не прошло. Да и в Саратове коррупционерам скучать не дают, постоянно что-то против них замышляют.
Зачем же тогда об этом снова говорить? Да хотя бы затем, что, возможно, скоро слово «коррупция», не говоря уже о жаргонном словечке «откат», может оказаться под полным запретом. Тем более что правительственные социологи с восторгом заключают: коррупции в Россия становится всё меньше и меньше!
Вот только что под этим всем понимается — «коррупция», «откаты»… Против чего направлены борьба и запреты?
Слово есть, а термина нет
Всегда, когда работники Саратовской областной прокуратуры отчитываются о своих победах на очередном брифинге, любопытные журналисты задают им один и тот же вопрос: сколько уголовных дел возбуждено по откатам? Ответ тоже всегда один и тот же: в этом году одно (максимум два), но вообще такого понятия, как «откат», в Уголовном кодексе нет, как правило, «откат» — это хищение (варианты — взятка или коммерческий подкуп)...
Во время подготовки этой публикации я тоже пытался услышать мнение представителей различных силовых и надзорных структур по поводу запрета на «откатную» тему в СМИ, но слышал примерно следующее: откат — чисто разговорное понятие, в официальных документах так не пишут, а мы выявляем и задерживаем взяточников и расхитителей.
Сразу надо оговориться, что в заявлениях с просьбой привлечь вышеозначенных недобросовестных граждан к уголовной ответственности слово «откат» всё же встречается — как, например, в истории бывшего главы администрации Саратовского района Василия СИНИЧКИНА. С другой стороны, в выступлениях видных политических деятелей, таких как депутат Ольга АЛИМОВА, упоминается «откатно-закатная система Саратовской области». Мало того, приходилось слышать, что наши чиновники славятся на всё Поволжье как создатели монументальной коррупционной пирамиды, «саратовского феномена», когда «откаты» частями поднимаются от муниципального уровня на вышестоящие, захватывая всех и вся.
Так как же всё-таки определить этот проклятый (или знаменитый?) откат? Вот какую формулировку предложили несколько лет назад авторы уникального в своём роде тренинга «Переговоры об откатах» (и такое есть!):
— Откат — это сумма, негласно выплачиваемая лицу, принимающему решение (ЛПР) или влияющему на принятие решения (ЛВПР) в организации-покупателе о приобретении товаров и (или) услуг представителем компании-поставщика, предлагающим эти товары или услуги. В отличие от взятки, существующей во всех сферах (государственная система, образование, судопроизводство и т. д.), откат напрямую связан с коммерческой сферой и является способом убеждения партнёра по бизнесу.
Мало того. В ряде случаев, откат выступает как «двигатель прогресса» — именно он часто становится аргументом, стимулирующим принятие решения о внедрении новых, передовых технологий, о согласовании в кратчайший срок по бизнес-проектам, которые иначе затянулись бы на долгие годы.
Ведь российские чиновники известны своим талантом намертво «заморозить» хозяйственную и деловую жизнь страны, оставаясь на почве неукоснительного исполнения законов. Как в Армия: все возмущались неуставными отношениями, но ни один молодой солдат не выдерживал «жизни строго по уставу», поскольку это в принципе невозможно. Вот и получается, что в России откат сплошь и рядом выступает в истинно «конституционной» роли.
При этом тренеры-консультанты подчёркивают: естественные монополии, государственные и муниципальные организации без откатов в принципе ничего не покупают, при поставках им и участии в госзакупках такое явление становится неизбежным. Авторы тренингов и книги «О.Т.К.АТ.— Особая Техника Клиентской АТтракции» отмечают, что руководители компаний, обращаясь к ним, ставят задачу не научить сотрудников давать откаты, а лишь снизить расходы на них, поскольку в каждой крупной организации и так предусмотрены суммы выплат «личных бонусов».
Само же понятие «личный бонус» настолько всеобъемлюще, что открывает поистине неограниченные перспективы для «отбеливания» откатов в самом что ни на есть юридическом смысле. Так что вполне можно избежать предполагаемой ответственности за пропаганду данного явления в СМИ, изменив терминологию или снабдив рисунок «бонусной» схемы примечанием: «материал публикуется в целях противодействия коррупции».
Ну и последнее (оно же главное): в раскрытии факта передачи отката должна быть заинтересована хотя бы одна из сторон, которая должна проинформировать правоохранительные органы о предложении коммерческого подкупа. На практике это происходит крайне редко — ну не заинтересованы представители коммерческих организаций подставлять друг друга! Отсюда практически полная латентность (скрытость) данного преступления.
Подавляющее число дел (из мизерного количества выявленных и дошедших до суда) по факту «откатинга» разваливается в суде. Доказать наличие связи между получением денег (имущественных благ) и принятым решением в интересах дающего всегда крайне проблематично.
Мнение чиновника
Сергей СЕЛЕЗНЁВ, заместитель начальника Управления по взаимодействию с правоохранительными органами и противодействию коррупции Правительство РФ Саратовской области:
— Считаю, что упоминания в СМИ о любых незаконных действиях, включая так называемые «откаты», должны быть взвешенными и сбалансированными. Тем, кто об этом рассказывает, следует соблюдать главное условие: доносить до читателей, зрителей, пользователей интернета мысль о том, что это плохо, этого не должно быть. Тогда будет формироваться соответствующее отношение к негативным явлениям в экономике и в жизни общества в целом.
Что касается рассказов о конкретных схемах «откатов», то, наверное, они должны быть не в открытом доступе, а размещаться в специализированных интернет-источниках, предназначенных для тех, кому такая информация необходима, — я имею в виду сотрудников структур, занятых борьбой с правонарушениями.
Что бы ещё запретить?
Согласно действующему закону о СМИ, табу действует на следующие виды информации: экстремистские материалы, государственная тайна, сведения о способах изготовления наркотиков, о тактике контртеррористических операций. Два года назад введён строгий запрет на распространение в СМИ информации, позволяющей установить личность несовершеннолетних, пострадавших от преступлений, — за это штраф до миллиона рублей.
Действует запрет на описание способов самоубийства. Уже много лет законотворцы пытаются провести проект о запрещении упоминать национальность, расовую и религиозную принадлежность как самих преступников, так и их жертв — в поддержку таких инициатив высказывался сам Президент России.
Теперь настал черёд запрета на схемы откатов. Что дальше? Скоро, видимо, потребуют запретить материалы о способах мошенничества — они предназначены для того, чтобы люди не попадались, но ведь по ним и учиться можно. А там и любое описание преступных деяний станет наказуемым. Тогда рубрика «Криминал» рискует вовсе исчезнуть из медиапространства. Конечно, лавину негативной информации давно призывают ввести в разумное русло, но когда и где запреты приводили к позитиву?
Хотя существует мнение, что в Советском Союзе не было ни организованной преступности, ни наркомании, ни проституции, ни безработицы, ни той же коррупции по главной причине — об этом не говорили в СМИ! А если говорили, то как о явлениях другой реальности — «мира чистогана». Если учесть зашкаливающий уровень ностальгии по СССР среди нынешних россиян, то сторонников такого подхода можно найти без труда. Раз нам об этом не говорят — значит этого нет. Давно известно, что все беды от знаний…
Золотая болтовня
На днях эксперт Совет Федерации, заведующая кафедрой государствоведения и права РАНХ и ГС, доктор юридических наук Светлана БОШНО обратила внимание на то, что употребляемый на каждом шагу термин «коррупция» также не фигурирует в Уголовном кодексе РФ. За «коррупцию» никого привлечь нельзя. Но это «изысканное словцо» стало заменять в нашем сознании представления о конкретных преступлениях против государства.
— Вопрос коррупции выносится на обсуждение не с целью его решения, а с целью его «замотать». В процессе «мотания» у общества возникает чувство усталости от одной и той же темы, формируется ощущение, что вопрос исчерпан, так как о нём уже сто раз говорили. Это известный приём, и он, к сожалению, применяется в России, — отметила эксперт Совета Федерации в беседе с журналистами.
За бесконечными разговорами об опасности коррупции и отчётами чиновников о пойманных коррупционерах россияне теряют понимание смысла происходящего, забывают, что речь идёт о взяточничестве и казнокрадстве. Эти понятия официальные лица стараются не употреблять — они для них очень неудобны.
