Бабушкин присмотр убил маленького внучка
1 августа в Заводском районном суде города Саратова огласили приговор 53-летней женщине, ранее в конфликт с законом не вступавшей. Тем более удивительным оказалось обвинение — бабушка убила собственного трехлетнего внука. Это произошло 21 декабря в квартире дома по Новоастраханскому шоссе, где женщина проживала вместе со своим зятем и тремя его детьми, то есть своими внуками: двумя девочками 4 и 7 лет и 3-летним мальчиком.
Что касается мамы малышей, то она была лишена родительских прав и отправлена за решетку два года назад, ее обвинили в краже и неисполнении обязанностей по воспитанию малолетних детей. После этого отец взял заботу о детях полностью на себя. Поскольку он работал в ту пору таксистом, дома его часто подолгу не бывало, поэтому с тремя детьми сидела бабушка.
21 декабря папа вернулся с работы и увидел, что его младший сын неподвижно лежит на полу. Обе дочки и бабушка как ни в чем не бывало спали. Отец вызвал скорую помощь, и врачи констатировали смерть малыша. Вслед за этим в квартиру приехали сотрудники следственного комитета.
Сразу после трагедии мне удалось поговорить со следователем следственного отдела по Заводскому району СУ СКР по Саратовской области Ильдаром ТУТАЕВЫМ. Он рассказал, что, по словам знакомых, пожилая женщина ранее не отличалась ни жестокостью, ни пристрастием к спиртному. Но после того как дочь отправилась в колонию, ей пришлось бросить прежнюю работу — она торговала на рынке и посвятить себя внукам. Такой режим подействовал на нее угнетающе, и бабушка стала все чаще прикладываться к бутылке. Папе это не нравилось, но найти детям другой няни он не мог.
Так было и в тот злополучный день. Оставив детей одних, бабушка отправилась в магазин за вином. Вернувшись, обнаружила, что младший внук испачкался, чем вызвал ее раздражение. Употребив спиртного, женщина не успокоилась, а наоборот, пришла в еще большую ярость. Тем более что трехлетний малыш вел себя, по ее мнению, недопустимо: шумел и капризничал, требовал к себе повышенного внимания (что в его возрасте вполне закономерно).
В итоге бабушка решила применить к малышу меры физического воздействия: сначала несколько раз пнула его ногой, потом несколько раз с размаху швырнула на пол. Ребенок успокоился — как оказалось, навсегда.
Ни во время следствия, ни во время суда женщина своей вины категорически не признавала. Хотя не отрицала, что пару раз уронила внука на пол с высоты своего роста, но разве от этого умирают?
В итоге суд все же признал ее виновной и приговорил к десяти годам лишения свободы в колонии общего режима — правда, не за убийство, а за причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, в данном случае ребенка.
Вряд ли этот случай может считаться из ряда вон выходящим для нашей области. В тот же самый день, когда в Заводском районе Саратова судили бабушку-убийцу, в городе Балаково другая бабушка вместе со своей снохой распивала спиртное. Рядом в кроватке лежала трехмесячная девочка, дочь и внучка собутыльниц. В какой-то момент пьяным маме и бабушке показалось, что ребенок стал задыхаться. Решив оказать малютке первую помощь, они стали бить ее по щекам. Результат — трехмесячная девочка скончалась от травм, полученных от побоев. Сейчас в отношении обеих женщин возбуждено уголовное дело.
Девочка из ниоткуда умерла от побоев маминого любовника
Неделей позже после приговора бабушке прозвучал приговор убийце 7-летней девочки. Его, правда, тоже судили за причиненный тяжкий вред здоровью. Дело получило большой общественный резонанс: 27 ноября мама ребенка, вернувшись с работы в шестом часу утра (ее занятием было оказание интимных услуг на панели), обнаружила, что дочь в кровати издает какие-то странные звуки, напоминающие предсмертный хрип. К тому же голова малышки и подушка, на которой она лежит, измазана чем-то темным — как выяснилось, кровью.
Пока мама трудилась проституткой, с дочкой оставался ее неработающий сожитель. Он сначала попытался «перевести стрелки» на родного отца девочки, проживающего в Ртищеве. Якобы тот неожиданно заявился минувшим днем и увел дочь гулять. Видимо, во время прогулки и нанес ей повреждения.
В эту сказку никто не поверил, и вскоре мамин сожитель раскололся: девочка не слушалась его, баловалась, и он нанес ей пять несильных ударов. Вот только эксперты пришли к иному выводу — на голове и теле ребенка следы от более чем тридцати сильных воздействий, приведших к вдавленному перелому костей черепа и ушибу головного мозга.
Теперь негодяй осужден приговором областного суда к двенадцати годам лишения свободы. Правда, его маленькую жертву уже не вернуть — 5 декабря, не выходя из комы, девочка скончалась.
В этой истории примечательны несколько моментов. Во-первых, маму осудили еще раньше — весной нынешнего года. На теле избитого ребенка были обнаружены следы от ожогов — оказывается, родительница в воспитательных целях тушила о дочь зажженные сигареты. За жестокое обращение с ребенком ее приговорили к обязательным работам.
Второе — незадолго до трагедии, оставшись дома одна, девочка стала стучать в окно (квартира находилась на первом этаже) и просить прохожих забрать ее от мамы, которая ее обижает, бьет и не дает есть. Кто-то вызвал полицию. Но тут вернулась мама, и при ней дочь свои слова повторять не стала. А ведь если бы тогда малышку забрали из семьи (хотя семьей подобный союз можно назвать с очень большой натяжкой), она могла бы остаться в живых.
И вообще складывалось впечатление, что свою короткую жизнь ребенок прожил в вакууме: в школу не пошла и никто не собирался ее туда отправлять, нигде ни на каких учетах семья не стояла. Смерть ребенка стала как бы завершающим аккордом этого печального существования в океане всеобщего равнодушия.
«Ботаник» поднял на отца топор
Ровно месяц назад, 22 июля, в Волжском районе Саратова произошел случай, заставивший еще раз вспомнить о том, что разрыв семейных уз в наше время является процессом не просто болезненным, но и смертельно опасным. Причем угроза возникает со стороны таких членов бывшей семьи, которые никогда раньше не были замечены не только в предосудительных поступках, но и в принципе в проявлении какой-либо агрессии.
Суть происшедшего: из частного дома в больницу доставили тяжело раненного 45-летнего мужчину. Его голова была буквально изрублена — не меньше пяти ударов топором. В первый день врачи даже не могли четко ответить на вопрос: будет ли жить потерпевший? Лишь несколько суток спустя удалось вывести его из комы.
Кто же едва не убил этого человека? Его собственный 17-летний сын. И парень этот вовсе не является типичным малолетним правонарушителем. Не только никогда не состоял ни на каких учетах, но и вовсе был известен всем знакомым семьи как тихий домашний мальчик. Таких на современный манер называют «ботаниками». В отличие от большинства своих ровесников он очень любит читать, вместо того, чтобы проводить время в шумных уличных компаниях, сидел за компьютером. В нынешнем году окончил школу на «хорошо» и «отлично», собирался поступать в вуз.
В разговоре со мной следователь по особо важным делам следственного отдела по городу Саратову регионального СУ СК РФ Сергей МАЗУРЫК сказал, что, несмотря на обвинение в совершении особо тяжкого преступления, ни у кого даже не возникло мысли о том, чтобы на время следствия посадить парня в камеру. Следственный отдел ходатайствовал о том, чтобы поместить его под домашний арест — редко применяющаяся мера пресечения. Но суд принял еще более гуманное решение: оставить подростка под подпиской о невыезде. Обычно так поступают с теми, кто совершил незначительный проступок.
Что же все-таки произошло? Как мог тихий мальчик поднять топор на отца? Можно ли кого-то в этом обвинить?
Собственно, потерпевший, хотя и являлся, как сейчас говорят, биологическим отцом 17-летнего сына и его 15-летней сестры, в жизни семьи возникал лишь эпизодически. Он никогда не оформлял с матерью обоих своих детей официальных отношений, а года четыре назад и вовсе убыл в другую область. После этого он по нескольку раз в год приезжал, утверждая, что очень скучает по детям. Во время визитов пытался участвовать в воспитании сына, что, впрочем, приводило к результатам, далеким от положительных.
Следователь рассказал, что когда отец появлялся в Саратове, он начинал на свой манер воспитывать сына. Это выражалось в основном в придирках и претензиях: папаше казалось, что сын слишком тихий, недостаточно активный в жизни и вообще не соответствует тем представлениям, которые для отца связывались с понятиями о настоящем мужчине.
При этом не установлено, ограничивалось ли все словесными упреками или доходило до рукоприкладства — по крайней мере, сын об этом ничего не сообщал. Но судя по всему, выслушивать неприятные для себя вещи ему было все труднее и труднее. Так каждый отцовский приезд превращался для него в пытку.
На этот раз папа решил почему-то задержаться в Саратове подольше. Прошел уже месяц, а он все не собирался уезжать и с каждым днем изводил сына все больше и больше. Надо сказать, что без него семья в составе матери и детей жила если и не слишком богато в материальном смысле, то во всяком случае дружно. Приезд же папы означал его частое появление в нетрезвом виде, что никому, кроме него самого, удовольствия не доставляло.
Так было и 22 июля: мальчик сначала терпел придирки отца, потом не выдержал и, ничего не говоря, схватил кухонный топорик для разделки мяса. Этим кухонным оружием он несколько раз рубанул родителя по голове. Теперь папа в больнице, а судьбу сына решит ход уголовного дела и последующий за этим судебный процесс, если до него дойдет.
Из общения со специалистами-психологами центра помощи семье и детям удалось узнать, что с их точки зрения ситуацию можно считать скорее типичной, чем странной.
— Будь на месте этого подростка хулиган-оторвяга, он бы, скорее всего, пошел на улицу и там выместил свою злость и досаду на тех, кто попался под руку. Это могли быть младшие дети, собаки, кошки — вообще кто угодно. А поскольку в этом случае мальчик был тихим, книжным, привыкшим держать эмоции внутри, то он до последнего старался подавить свое возмущение. Но настал день, когда плотину прорвало — это выразилось во внезапном эмоциональном взрыве, негативная энергия потребовала выхода.
Психологи также говорят, что неприменение физического насилия к подростку со стороны взрослых не может считаться гарантией от возникновения подобных драматических ситуаций. Любой человек, имеющий дело с ребятами в возрасте 13-18 лет, знает, что моральное унижение переживается ими гораздо тяжелее, чем прямое насилие. Уступить в драке более сильному обидно, но не стыдно. А вот сносить оскорбления — это для подростка может быть хуже любой боли.
В итоге все вновь сводится к элементарному отсутствию азбучных знаний семейной жизни: взрослые разучились понимать своих детей, не хотят признать за ними права на уважение. Это и делает семейные драмы с криминальным исходом не просто печальной реальностью, но подлинным бедствием сегодняшнего дня.
