История, рассказанная нашей читательницей, на сегодняшний день также не получила никакого завершения, соответственно, ни нам, ни кому-либо другому делать по ней выводы нельзя. Но то, что со временем при разбирательстве ситуации со смертью молодого человека в больнице не убывает «белых пятен» — наоборот, их становится всё больше, позволяет сделать некоторые аспекты этой истории достоянием гласности. Тем более ситуацию, по мнению её участницы, вполне можно определить как типичную.
Подтвердите свою смерть документально
— Я не жду, что меня услышат чиновники от здравоохранения и медики, не соответствующие занимаемым ими должностям, — говорит Лидия ДЕМИДОВА. — Они, разумеется, будут продолжать делать всё возможное, чтобы заглушить мои призывы и обращения и остаться на своих местах. Но я хочу, чтобы на моём примере простые люди научились отстаивать свои права в тех случаях, когда их близкие становятся жертвами недобросовестного отношения к ним в медучреждениях нашей области.
3 августа 2013 г. Лидия Владимировна потеряла сына. 36-летний Андрей КРЮКОВ умер в Саратовской городской клинической больнице № 2 им. В. И. Разумовского. Двое маленьких детей остались без папы.
В медицинских документах говорится, что его смерть «была обусловлена сочетанием терминальной стадии цирроза печени и осложнённого течения язвенной болезни желудка, которые привели к развитию полиорганной недостаточности», при этом «летальный исход следует отнести к труднопредотвратимому».
В больницу Андрея привезли на машине «скорой помощи» 9 июля 2013 г. Ему сделали операцию 15 июля, затем ещё дважды проводилось хирургическое вмешательство (пункция и дренирование) — 26 и 30 июля. А 31 июля (согласно медицинским документам, подчёркиваю!) он был выписан из больницы в связи с улучшением состояния и «с рекомендацией явиться через три дня для удаления дренажа».
Но именно эти дни стали роковыми. Согласно версии медиков, закреплённой документально, 2 августа у выписанного пациента «на фоне хорошего самочувствия внезапно появилась интенсивная боль в животе». Его вновь срочно привезли в больницу, сделали операцию в экстренном порядке. Но всё это оказалось напрасным, и 3 августа, на следующий день после операции, Андрея Крюкова не стало.
— Едва придя в себя после страшной утраты, я вдруг осознала, что в истории со смертью моего сына много загадочных моментов, — говорит мать Лидия Демидова. — Когда выписывали, сказали, что с ним всё хорошо, и никаких документов не дали — обещали сделать это, когда снимут дренаж. Но я видела, что мой сын очень плохо себя чувствовал по возвращении из больницы — температура держалась не ниже 38 градусов, почти не мог передвигаться. Поэтому написала сразу несколько обращений — к губернатору РАДАЕВУ и в прокуратуру области. Просила разобраться в моей беде. И когда в ходе проверки в конце ноября 2013 г. были изъяты в больнице документы, касающиеся моего сына, я поразилась тому, как много в них несоответствий!
Лидия Владимировна утверждает: все четыре подписи на согласие о проведении двух операций и двух пункций с дренированием сделаны не рукой её сына! Более того, она постоянно находилась с ним в больнице и знает: 26 июля 2013 г. никакого хирургического вмешательства по поводу устранения послеоперационных осложнений не проводилось! В документах было свидетельство о выписке 31 июля — с указанием, что его выдали на руки Крюкову.
— Никакого свидетельства о выписке у моего сына с собой не было! — заявляет Демидова. — И выписали его не 31 июля, а 1 августа 2013 года, тому есть свидетели. Он пробыл дома чуть больше суток, а не двое суток, как доказывают работники больницы. По-моему, это такая же ложь, как и то, что острая боль в животе возникла «на фоне общего хорошего самочувствия».
С осени 2013 г. и начались хождения этой женщины по всем мыслимым и немыслимым инстанциям. В общей сложности на сегодняшний день она написала около тридцати заявлений. Уже был отказ в возбуждении уголовного дела, было обращение в суд с гражданским иском, которое теперь Демидова отозвала, решив всё же добиться правды через уголовное судопроизводство. Был целый ряд экспертиз, но их выводов пока недостаточно для того, чтобы поставить в истории точку.
Мать считает, что на её стороне — результат проверки МУЗ «Городская клиническая больница № 2 им. Разумовского» по вопросу оказания медицинской помощи
А. А. Крюкову от 17.12.2014 г. Там указано: «медицинская помощь А. А. Крюкову признана некачественной в связи с нарушением стандартов обследования и лечения… Имела место недооценка степени тяжести пациента по комплексу имеющейся патологии. Выписка домой А. А. Крюкова с дренажом в брюшной полости признана преждевременной, так как имелся риск развития инфекции («асцита-перитонита») вне стационара».
Похожие выводы сделаны и по итогам проверки, проведённой Территориальным фондом обязательного медицинского страхования Саратовской области (ответ оттуда получен Демидовой 20 мая 2015 г.). Экспертом отмечены «наиболее значимые ошибки, повлиявшие на исход заболевания». К таковым относятся: 1) выполнение не в полном объёме необходимых пациенту диагностических и лечебных мероприятий, приведших к ухудшению состояния здоровья пациента; 2) преждевременное прекращение лечения (выписка!); 3) и наконец, дефекты оформления первичной медицинской документации, препятствующие проведению экспертизы качества медицинской помощи. Последний пункт подразумевает несоответствие дат обследований и предпринимаемых лечебных действий, о чём говорила Лидия Владимировна.
По этому поводу ряд работников больницы были привлечены к дисциплинарной ответственности. Но до сих пор никто не усмотрел связи этих ошибок и нарушений со смертью Андрея Крюкова.
— В нашей стране надо очень грамотно умереть, чтобы потом родственники могли найти и доказать истинную причину смерти, — говорит Лидия Демидова. — Все документы должны быть чётко оформлены: что с чем связано, какие факторы привели к летальному исходу. Чтобы не получилось, как в нашем случае: диагноз поставлен со слов больного, которого уже нет в живых, ни подтвердить, ни опровергнуть свои слова он не может. Надо контролировать каждый шаг больного и каждый шаг врачей. Первое обращение должно быть обязательно в прокуратуру — только после указания оттуда могут начаться какие-либо проверки, при этом важно проследить, чтобы были вовремя изъяты медицинские документы. А для того чтобы добиться проведения судебно-медицинской экспертизы, мне пришлось дважды обращаться к губернатору Радаеву.
— А вообще я считаю, — завершила разговор Лидия Владимировна, — до тех пор пока не будет продуманной нормативно-правовой базы, регулирующей отношения в сфере здравоохранения, отдельного медицинского права, наряду с уголовным и гражданским, дело не сдвинется с мёртвой точки.
Разумеется, мы обратились к руководству городской клинической больницы № 2 с просьбой высказать своё мнение по поводу складывающейся ситуации, нам ответили, что главврач «подумает, что сказать». За те две недели, что публикация готовилась к печати, видимо, ничего не придумалось. Хотя, конечно, никто не обязан комментировать положение дел, пока нет судебного решения.
Вятско-пензенский опыт
В самом конце января нынешнего года появилось сообщение, что в Кировской области руководство местного СУ СК РФ нашло способ повысить раскрываемость преступлений, совершаемых врачами в отношении пациентов. Об этом на пресс-конференции доложил руководитель Следственного управления Следственного комитета РФ по Кировской области генерал-майор юстиции Григорий ЖИТЕНЕВ.
— Это стало возможным благодаря соглашению, заключённому два года тому назад между СУ СК и тогда ещё областным департаментом здравоохранения, — сказал Григорий Яковлевич. — Распоряжение о подписании такого соглашения дал губернатор области Никита БЕЛЫХ. Именно сейчас это сотрудничество стало давать результаты, ведь раскрывать такие дела очень нелегко. Причиной тому и корпоративность интересов, и незаинтересованность экспертов к выявлению фактов врачебных ошибок, и сложность в доказывании, и сложность в изъятии медицинской документации. Соглашение же регламентирует порядок действий, как следственных органов, так и органов дознания, и позволяет фиксировать всю документацию сразу после смерти пациента. Подобное соглашение действует только в Пензенской и Кировской областях.
Согласно статистике 2015 г., в отношении медицинских сотрудников следственным управлением было возбуждено 15 уголовных дел по ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей), прекращено расследование 7 уголовных дел. Из них 6 дел — ввиду отсутствия состава преступления, одно дело — с признанием вины прекращено по амнистии. На сегодня завершено расследование одного уголовного дела, вынесен обвинительный приговор в отношении врача-педиатра Котельнической ЦРБ. В настоящее время одно дело для утверждения обвинительного заключения направлено в прокуратуру. Помимо этого, в производстве следователей на сегодняшний день находится ещё 7 уголовных дел, в ближайшее время планируется завершить 3 дела.
Кстати, в Саратовской области подобного соглашения нет, но, по сведениям, предоставленным нашей газете в СУ СК РФ по региону, за 2015 г. по случаям оказания неквалифицированной помощи медицинскими работниками несовершеннолетним было возбуждено 12 уголовных дел.
Вынесен обвинительный приговор врачу-педиатру ГУЗ СО «Дергачёвская РБ» Головченко. Она признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей).
Следствием и судом установлено, что в августе 2014 г., в связи с ухудшением состояния здоровья, в палату интенсивной терапии был помещён новорождённый ребёнок. Головченко ненадлежаще отнеслась к исполнению своих профессиональных обязанностей по оказанию медицинской помощи новорождённому, а именно не провела ряд необходимых медицинских манипуляций и ненадлежащим образом контролировала состояние здоровья мальчика, что привело к его гибели.
Приговором суда Головченко назначено наказание в виде ограничения свободы сроком 1 год и 2 месяца. На основании постановления Государственной думы РФ «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» от 24 апреля 2015 г. Головченко судом освобождена от отбытия наказания.
