Знаменитое Керченское сражение, баталия у мыса Тендра, дата которой вошла в перечень Дней воинской славы России, сражение у мыса Калиакрия, строительство Севастопольского порта, осада неприступной крепости Корфу… Подвиги, труды и регалии, крутые жизненные фарватеры великого русского флотоводца хорошо известны каждому со школьной скамьи (а вот его жизнь после отставки — куда меньше). Другое дело, что в современном информационном пространстве да и в массовом сознании собирательный образ адмирала минувших эпох ближе к условно-кинематографическому Джеку Воробью: этакий бравый, громкоголосый, закалённый морской волк — удалец, сквернослов, человек рисковый, самоуверенный и непоколебимый. Воин и стратег, собственной жизнью рискующий смело, но и жизни своих матросов и офицеров переводящий без трепета и без счёта. Так? Да не так.
Конечно, в богатейшей отечественной истории можно подобрать и деятеля, соответствующего всем этим пышным определениям, — таков, к примеру, Карл НАССАУ-ЗИГЕН, авантюрист, путешественник, принц, бретёр, а также российский адмирал, сподвижник ПОТЁМКИНА и кавалер ордена Андрея Первозванного, словом, человек во всех смыслах разносторонний. Но сложно в веках обнаружить значимую фигуру, менее подходящую под указанные стереотипы, чем адмирал Ушаков.
Первоклассных стратегов, составляющих подлинную славу русского оружия, немало, их имена известны. Но даже генералиссимус СУВОРОВ не имеет титула, который полноправно носит Ушаков, — «святой праведный воин». И причисление адмирала к лику святых обусловлено не столько его победами и блеском славы — у Суворова как минимум не меньше, как и ореола непобедимости, а несколько иными обстоятельствами его жизни…
Но обо всём по порядку.
Жизнь и битва не по Госту
«Это вы там, в Европах, живёте по факту, а мы здесь по воле Божьей», — эти слова, якобы сказанные императрицей Елизаветой Петровной одному из иноземных послов, в лёгкой перефразировке могут быть применены к адмиралу Ушакову. Примерно так: это в Европе воюют по Госту, а мы… И далее — по уже сказанному.
Гост — это тоже стандарт, в данном случае стандарт военно-морской тактики. Речь о французском военно-морском теоретике Поле ГОСТЕ, создавшем классическое учение о линейной тактике морского боя (1697). Бой по Госту, с точки зрения стороннего наблюдателя (не обязательно искушённого в специфике морских баталий), выглядел примерно так: две противоборствующие флотилии кораблей выстраивались в две параллельные линии и начинали бить из всех наличествующих орудий — и так до тех пор, пока одна из линий не ломалась. Нарушение строя считалось трусостью. Хитрый манёвр — подлостью и топтанием морского канона. Неудивительно, что путь моряков от тактики «по Госту» до погоста был весьма краток.
Ушаков от линейной тактики отказался и взял на вооружение тактику манёвренную — основанную на принципе оптимального использования боевых и манёвренных качеств судов. Адмирал активно практиковал такие не соответствующие Госту вещи, как вступление в бой с ходу, прорезание строя противника, акцентирование удара на флагманском корабле и так далее. Всё это давно и подробно описано в соответствующей литературе. Интересно другое: боевая тактика Ушакова — с выведением из строя флагмана противника — полностью соответствует цитате из Ветхого Завета: «Поражу пастыря, и рассеются овцы его».
Это лишь один из немногих библейских принципов, которым неукоснительно следовал всю свою жизнь Фёдор Ушаков.
Будущий величайший русский флотоводец родился 24 (13) февраля 1745 г. в селе Бурнаково (ныне Ярославская область) в небогатой и совершенно «сухопутной» семье. Его отец был отставным сержантом Преображенского полка, а брат отца и вовсе чужд всему мирскому, не говоря уж о военном деле — речь о знаменитом старце Феодоре САНАКСАРСКОМ, преподобном Русской православной церкви. Неудивительно, что воспитывался Фёдор Ушаков почти в монашеской строгости и скромности. (Впрочем, кроткий нрав и строгая христианская мораль не мешали отважному юноше ходить в лес на медведя — точно так же, как десятилетия спустя на своём великом флагмане «Рождество Христово» адмирал Ушаков пойдёт на турок.)
В шестнадцать лет его жизнь определена: Ушаков направляется в Морской кадетский корпус в Петербурге и в 1766 г. оканчивает его. С 1769-го — в составе Азовской флотилии под началом вице-адмирала СЕНЯВИНА. Фёдор Фёдорович спокойно продвигается по службе, участвует в отражении турецкого десанта в Крыму, идёт в поход на Средиземное море и за всё это время умудряется заслужить такое отношение и такие отзывы вышестоящего начальства, что в 1780-м его назначают командиром яхты самой императрицы Екатерины ВТОРОЙ! Странный человек: ему светила блестящая придворная карьера, а он рвался на Чёрное море, где уже вовсю, как рваные предгрозовые тучи, сужающимися кругами ходили турецкие суда…
Ушаков своего добился: его «отлучили» от императорской яхты и направили в действующий флот. Примечательно, что первую свою крупную награду (орден Святого Владимира IV степени) он получил в 1785 г. не за сражение (коих в его биографии будет аж 43, и все выиграны!), а за… ликвидацию эпидемии чумы в Херсоне. Чума попала в Россию с палубы турецкого торгового судна, но очень скоро бактериологическое оружие сменится огнестрельным: в августе 1787-го разразилась очередная русско-турецкая война — та самая, в которой будущий адмирал Ушаков покроет себя бессмертной славой в целом ряде блистательно выигранных сражений и получит от потрясённых турок полное уважения прозвище «Ушак-паша».
Сражение, ставшее образцом для подражания и едва ли не самой совершенной победой Ушакова, — битва при мысе Калиакрия, что в Болгарии, 11 августа 1791 г. В том бою Ушаков провёл свои корабли между турецким флотом, не ожидавшим столь дерзкого манёвра русского адмирала и не выстроившимся в боевое расположение, и береговыми батареями неприятеля. Выйдя в тыл турок, адмирал Ушаков получил «ветер в паруса» и стал буквально громить эскадру противника. Турецкие суда горели, изрыгали снопы дыма и огня, команда в панике рубила канаты, корабли срывались с места, врезались друг в друга, садились на мель… «Великий, за твоим флотом гонится сам Ушак-паша! Великий, твоего флота больше нет!» — скажет султану СЕЛИМУ один из побеждённых, чудом добравшись до Стамбула.
…Вскоре был подписан знаменитый Ясский мир, окончательно закрепивший за Россией Крым, Кубань и государственную границу по Днестру, мир, утвердивший Севастополь в статусе базы Черноморского флота России. А на груди адмирала Фёдора Ушакова засиял главный орден империи — орден Андрея Первозванного.
Под флагом «воинов Христовых»
В чём секрет побед Ушакова?.. Ответы на этот вопрос давно даны, тактика и стратегия великого флотоводца проанализированы и рассмотрены вдоль и поперёк, его манёвры повторял адмирал Горацио НЕЛЬСОН в битвах при Абукире и Трафальгаре… Но даже люди, не искушённые в чудесах военно-морской тактики и стратегии, творимых Ушаковым, отмечали: Фёдору Фёдоровичу помогала высочайшая внутренняя самодисциплина. Сосредоточенность на цели. Наконец, вера в справедливость и неотвратимость победы русского оружия и — неразрывно с этим — вера в Бога. Не случайно каждый выход в море Ушаков начинал с молебна в храме. Не случайно, будучи глубоко воцерковленным человеком, он смотрел на своих подчинённых не как на расходный материал, а как на «воинов Христовых». Помните концовку знаменитого фильма «Адмирал Ушаков» (1953)? Главный по сюжету антагонист Фёдора Фёдоровича, глава Адмиралтейств-коллегии граф Мордовцев (кстати, в исполнении нашего земляка-саратовца, лауреата Сталинской премии, великолепного актёра Николая СВОБОДИНА. — Авт.) говорит ему: «У офицера есть голос. У боцмана дудка. А матрос — только предмет для исполнения команд». Вместо ответа великий адмирал обнимает матроса Ховрина и уходит.
Не следует думать, что адмирал Ушаков был этаким добрячком, играющим в христианское всепрощение. Ничуть не бывало: за промахи, за злоупотребления, за казнокрадство, за расхлябанность он спрашивал так, что мало не казалось, и на кораблях его царила железная дисциплина. Точно так же вели себя матросы и офицеры Ушакова, сходя на берег, — к слову, их всегда отличало великодушие к побеждённым. Вот как очевидец описывает пребывание русских моряков на Ионических островах (Средиземноморский поход Ушакова 1798-1800 гг., когда Ф. Ф. стал одним из создателей греческой Республики Семи островов и — адмирал самодержавной «тоталитарной» империи! — автором её конституции. — Авт.): «Поразительно благочестие Ушакова, как, впрочем, и других русских. <…> Видя, как они молятся, мы даже стыдимся в сравнении с ними считать себя ревностными христианами».
С восшествием на престол императора Александра ПЕРВОГО, монарха сугубо «сухопутного» и амбициями на морях не обладавшего, Ушаков скромно отошёл от дел и подал прошение об отставке. «Благодарение Богу, при всех означенных боях с неприятелем и во всю бытность оного флота под моим начальством на море <…> ни одно судно из оного не потеряно и пленными ни один человек из наших служителей неприятелю не достался», — стояло в этом поразительном документе. Великий флотоводец в чине полного адмирала, человек чрезвычайно обеспеченный (за такие победы, как Тендра и Калиакрия, императрица Екатерина в своё время награждала очень щедро!), Ушаков вдруг вознамерился уехать «в деревню, в глушь…» — в Тамбовскую губернию, в Темниковский уезд, поближе к Санаксарской обители, где отправлял своё служение его дядя, на тот момент уже покойный старец Феодор. Ушаков поселился в деревне Алексеевка, где выстроил себе скромный дом и, подолгу сидя на балконе, любовался белокаменной обителью, возносящейся в небо подобно унизанным парусами мачтам и напоминавшей великому адмиралу его флагманский корабль…
Фёдор Фёдорович Ушаков скончался 14 октября 1817 г. Он никогда не был женат, прямых потомков не оставил, но до конца своих дней тратил немалое состояние на помощь вдовам и детям ходивших под его началом матросов и офицеров, а когда грянула беда — нашествие НАПОЛЕОНА, отдал огромные деньги на ополчение. Русская православная церковь причислила великого адмирала к лику святых, и теперь во множестве храмов смотрит на нас с иконы святой праведный воин Феодор Ушаков, адмирал флота Российского, покровитель военных моряков. Таков и храм Свято-Никольского монастыря практически в центре Саратова, где хранится частица мощей святого Феодора…
P. S. Да, Саратов — не морской город. Но что за беда? Мальчишек из самых что ни на есть сухопутных городов и земель всегда тянуло к морю. Недаром адмирал Ушаков — из Ярославской губернии, адмирал НАХИМОВ — из Смоленской, а адмирал СЕНЯВИН — из Калужской. И пусть наши края флотоводцев такого калибра не дали, но всегда и везде, под началом ли великого Ушакова в XVIII в. или знаменитого подводника, нашего земляка Сергея ЛИСИНА в веке двадцатом, моряки родом из саратовского края сражались верно, храбро и знали, что даже в самые трудные моменты нужно помнить слова своего великого небесного покровителя: «Не отчаивайтесь! Сии грозные бури обратятся к славе России!»
