Когда дети убивают себя, взрослые ужасаются шёпотом

Число попыток самоубийств среди несовершеннолетних в Саратовской области выросло в два раза

Правда, число тех, кто довёл страшный замысел до конца, снизилось — в прошлом году их было 8, а в позапрошлом 14. На это обратила внимание на заседании Саратовской областной думы 21 февраля уполномоченный по правам ребёнка в регионе Татьяна Загородняя. Статистику же по попыткам подростковых суицидов первых двух месяцев 2018 г. можно назвать таинственной. 

Число попыток самоубийств среди несовершеннолетних в Саратовской области выросло в два раза
фото: Александр Лёгкий

Мифы опасной темы

Следует заметить, что в 2016 г. тоже били в набат и кричали караул по поводу роста детского и подросткового суицида — 14 против 8 в году предыдущем. Теперь число добровольно погибших вернулось к прежнему показателю, зато желающих уйти в мир иной стало намного больше... То есть можно говорить, как это ужасно ни звучит, о некоей тенденции. Да и вообще Россия по уровню подростковых самоубийств давно уже впереди Европы всей. Способы профилактики этого кошмарного явления известны и педагогам, и психологам — о них из года в год говорится практически одно и то же. Но, похоже, действенного противодействия так и не найдено. Кроме рекомендаций как можно меньше поднимать эту проблему в СМИ, дабы не вызывать к ней нездорового интереса. Но как тогда бороться, если даже говорить нельзя?

Начиная любой разговор о подростковом суициде, следует помнить, что данная тема в наши дни является если и не совсем закрытой, то явно нежелательной. Значит, и выступление детского омбудсмена в облдуме может привести к негативным последствиям, ведь его широко осветили в прессе. Да и моя публикация тоже…

Спорить не буду. Но приведу рекомендации психологов из США, посвящённые разоб­лачению мифов о подростковом суициде.

Миф 1. Разговор о суициде может к нему подтолкнуть. Современная массовая культура сама по себе негативно влияет на психику подростка. Избегать при этом обсуждения каких-то «опасных» тем смешно. Наоборот, чем более прямым будет вопрос: не намерен ли ребёнок в депрессии свести счёты с жизнью? — тем больше вероятности получить откровенный ответ.

Миф 2. Суицид предотвратить невозможно. Очень опасное заблуждение. Чаще всего подросток хочет не умереть, а спрятаться от проблем, которые кажутся ему неразрешимыми. Он даёт окружающим множество намёков на то, что нуждается в помощи. Не бойтесь задавать вопросы и казаться назойливыми.

Миф 3. Суицид — всегда импульсивный поступок. Заведомая неправда. Чаще всего ему предшествует долгая подготовка: чтение статей в интернете, сочинение прощальных посланий, фантазии о выборе способа ухода из жизни. Делятся этим обычно с ровесниками, и тут грамотный школьный психолог может сыграть огромную роль в предотвращении беды.  

Но вернёмся к суицидальной ситуации среди подростков Саратовской области. Татьяна ЗАГОРОДНЯЯ указала две, на её взгляд, главные причины того, что им всё меньше хочется жить. Обе чрезвычайно традиционны: слабая работа педагогов-психологов в школьных учреждениях, а также пагубное влияние «групп смерти» в соцсетях. Первый фактор надо менять в лучшую сторону, со вторым беспощадно бороться. Но всё-таки можно ли говорить, что самоубийства несовершеннолетних растут только из этих двух корней?

 

«Группы смерти»: страшилки или чудовища?

По поводу убойной силы пресловутых «групп смерти» в соцсетях высказываются прямо противоположные мнения на уровне как нашего региона, так и всей России. Приведём лишь некоторые из них.

В прошлом году уполномоченный при Президенте России по правам ребёнка Анна КУЗНЕЦОВА связала рост количества детских самоубийств в России в 2016 г. на 57% с деятельностью «групп смерти».

В середине того же страшного 2016 г. на заседании постоянно действующего штаба по профилактике безнадзорности представитель Следственного управления СК по Саратовской области Олег КРИВОБОКОВ заявил:

— Современные дети уделяют чересчур много времени интернету, что может препятствовать гармоничному развитию их личности, сказаться на их здоровье. Всё это может привести к трагедии. По данным экспертов, в России наблюдается самый большой уровень самоубийств среди подростков. Причём зачастую подростки идут на крайний шаг под воздействием групп в социальных сетях. Тревожную тенденцию вызывает увеличение таких групп.

Его полностью поддержал тогдашний глава комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав при правительстве области Владимир ЧЕРНОБРОВКИН — очень авторитетный и уважаемый (в частности мною) специалист по решению подростковых проблем. Он сказал:

— Бороться с вредными сайтами необходимо всем миром. На сегодня информации от населения о «ненадлежащих» сайтах нет. Практически ни один родитель не заглядывает в планшеты и компьютеры детей. О чём говорить, если даже программу «Родительский контроль» никто не собирается устанавливать. По нашим данным, 77% суицидентов в регионе — те, кто лазил на суицидальные сайты. Суицидники в основном «маньячат» в соцсетях, изучая способы. Здесь нужно чётко работать с детьми и уделять время на изучение компьютера ребёнка.

Но, оказывается, далеко не все с этим согласны. Так, заместитель начальника Главного управления по обеспечению охраны общественного порядка МВД РФ Вадим ГАЙДОВ сообщил, что в 2016 г. только 1% подростковых самоубийств оказался связан с деятельностью так называемых «групп смерти» в социальных сетях. При этом, по словам полицейского начальника, в 2016 г. совместно с Роскомнадзором было заблокировано порядка 5 тыс. ссылок на материалы суицидальной тематики. Главные же причины суицида юных вечные: неразделённая любовь и конфликты с родителями и учителями, реже — со сверстниками.

И в Саратове на брифинге, посвящённом подростковому суициду в тревожном 2016 г., тогдашним и. о. начальника УМВД по областному центру было высказано мнение, что в настоящее время интерес к «группам смерти» искусственно раздут самим обществом, их реальное влияние сильно преувеличивается и, соответственно, влечёт за собой возникновение интереса к данному явлению и в подростковой среде.

В связи с этим приведён любопытный факт: ученики 5-го класса одной из саратовских школ создали в социальной сети сообщество, имитирующее деятельность «группы смерти». Они сделали это, чтобы третировать одноклассницу, в итоге их родителей оштрафовали. В 2017 г. в Саратове тоже отмечено несколько попыток создания «групп смерти». Тот самый случай, когда из профилактических бесед рождается интерес к предмету осуждения.

 

На учётах они не стоят...

Ну а что касается школьных психологов, то о проблемах в их работе не говорит и не пишет только ленивый. Принимаются бесконечные программы по развитию данного направления в школьной жизни, однако все признают: высококвалифицированный психолог при нынешней ситуации вряд ли пойдёт работать в школу, а от всех прочих, как бы их ни «оптимизировали», мало толку. Особенно если учесть предполагаемый обобщённый портрет подростка, склонного к суициду (правда, сделали его не российские, а казахстанские эксперты, но переходный возраст переживается похожим образом во всех странах): средний возраст — 14,4-15,8 года, пол мужской, место проживания — село; более 80% не употребляли психоактивные вещества; семейный достаток средний; данных о неблагополучной семье в основном нет; класс обучения в школе — 8-й; на внутреннем школьном учёте не состоит.

Вот и попробуй заблаговременно распознать такого потенциального самоубийцу.

 

Юная психика под прессом эпохи

Ну а как же насчёт влияния окружающей среды или попросту общественной атмо­сферы? В одном из научных трудов по профилактике подросткового суицида довелось прочесть, что в СССР, представляемом ныне как образец общественного устройства, спад числа суицидов наблюдался в так называемые «эпохи социальных надежд». А именно в годы сталинской индустриализации, хрущёвской оттепели и горбачёвской перестройки (примерно до 1988-1989 гг.). Если в наши дни самоубийств становится больше, выходит, с надеждами на лучшее туго, несмотря на «Крым наш», «Россию, поднятую с колен», ставку на патриотическое воспитание и прочие благие декларации.

А вот среди периодов, когда в благословенном СССР кривая подростковых самоубийств ползла вверх, называют не только этапы обострения классовой борьбы и охоты за вредителями, но и «золотое» брежневское время — 1970-1980-е: в стране царили тишь и гладь да социалистическая благодать. Откуда это могло взяться при стабильности, которой с виду было не то что в достатке, а явно в избытке? Может быть, именно из-за усердного сохранения сверху видимости этой стабильности?

Конечно, не обязательно считать высказывания отдельных учёных торжеством истины, но можно вспомнить и о том, что именно на рубеже спокойных 1970-1980-х в стране наблюдался рост подростковой преступности — даже больше, чем в послевоенные годы с голодом и безотцовщиной-безнадзорностью. Что, детки с жиру стали беситься? Не исключено, при этом преступность подростков обрела тогда новую окраску, по сути, социальную. Стаи подростков с городских окраин начали охотиться за центровыми «мажорами» и целенаправленно их «раскулачивать»: раздевать и разувать, отбирать «фирменные шмотки». Подростки — уже не дети и ещё не взрослые — острее всех чувствовали вопиющую разницу между лозунгами о всеобщем равенстве и социальной справедливости (которые благодаря нашему земляку, главному идеологу КПСС Михаилу СУСЛОВУ совсем не менялись в течение 30 лет) и реальными настроениями в обществе, всё отчётливее поворачивающемуся лицом к царству потребления, уже победившему тогда на Западе. И не у всех выдерживала неокрепшая психика.

Вот и сейчас подростки в школе и по телеканалам получают одну информацию о том, как живёт и развивается российское общество, а на своей ещё не толстой шкуре ощущают, возможно, совсем иные явления и процессы. Не всем это по силам. Да и родители, роль которых в недопущении суицида детей, безусловно, решающая, не всегда оказываются на высоте, не выступают для своих потомков образцом, на который стоит равняться. Вот и ищут подростки понимания у создателей «групп смерти»...

 

Статистика под замком

В 2018 г., слава богу, о суицидальных попытках среди подростков Саратовской области слышать не приходилось. Правда, это, к сожалению, не означает, что их не было. Просто ни в одной из «заинтересованных» структур: ни в аппарате уполномоченного по правам ребёнка, ни в комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав при правительстве региона вам таких сведений просто так, «навскидку», без предварительной подготовки не предоставят: мы пробовали узнать — не вышло. Хотя если за 12 месяцев 2017 г. было 85 попыток (у комиссии правительства, кстати, другие данные, более низкие), то за два месяца 2018-го тоже могло что-то произойти. Но эти данные мы, скорее всего, узнаем, когда будут подводиться итоги очередного отчётного периода: года, полугодия, квартала. Упомянутые ведомства тоже не смогли дать ответ на вопрос, как выглядит наша область с точки зрения суицида подростков на фоне прочих субъектов Российской Федерации. 14 подростковых самоубийств в год, 8 самоубийств... Это ужасная статистика или «относительно благополучная»? Выходит, равнодушная.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №11 от 7 марта 2018

Заголовок в газете: О чём нельзя ни молчать, ни говорить

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру