Представители уголовно-исполнительной системы и работающие в тесном контакте с ними общественные наблюдатели утверждают, что права спецконтингента надёжно защищены и гарантированы. Родственники же осуждённых и так называемые независимые правозащитники убеждены в обратном и постоянно приводят примеры, как совершенно здоровый человек, попав в зону, вдруг становится тяжелобольным и быстро умирает. С одной из таких историй разбирался корреспондент «МК» в Саратове».
Свобода без жизни
Жительница Подмосковья Ирина Костанова в начале нынешней весны похоронила единственного сына Тимура, едва перешагнувшего 30-летний рубеж. Он скончался вечером 6 марта в инфекционном отделении больницы города Красногорска Московской области, куда его поместили утром. Накануне, 5 марта, мать забрала сына из областной туберкулёзной больницы № 1 (ОТБ-1) УФСИН РФ по Саратовской области. Тимур отбывал в исправительных колониях нашей области наказание, назначенное ему судом по ст. 228 УК РФ (хранение и сбыт наркотиков).
Ещё осенью прошлого года он был практически здоров, не имел никаких заболеваний и патологий согласно заключению по результатам медицинского обследования по прибытии в колонию № 4 города Пугачёва. В начале марта, когда мать забирала его из ОТБ-1, Тимур был уже безнадёжно болен, не мог ни ходить, ни говорить. В его медицинской карте указали целый букет тяжёлых заболеваний, в том числе заражение ВИЧ-инфекцией и открытая форма туберкулёза (дыра в лёгких). За ворота исправительного учреждения вчерашнего зека, освобождённого по состоянию здоровья, вынесли на носилках. На свободе он прожил чуть больше суток.
Как мог молодой здоровый мужчина за какие-то 3-4 месяца превратиться в смертельно больного? Тем более находясь под наблюдением медиков региональной тюремной больницы, куда его перевели в начале декабря прошлого года. Теперь мать ищет ответы на эти вопросы, направляя заявления и обращения во все мыслимые и немыслимые инстанции.
— Моего сына осудили 3 июня 2018 года, — рассказывает Ирина Николаевна. — Медицинское заключение от 4 июля, полученное в СИЗО № 2 города Волоколамска, свидетельствует: полностью здоров. Медицинское заключение от 11 сентября в ИК-4 города Пугачёва Саратовской области — тоже практически здоров.
Первый раз он обратился к терапевту в колонии 20 ноября 2018 г. Поставили диагноз «острый бронхит». Уже 9 декабря его переводят в ОТБ-1, поскольку состояние здоровья резко ухудшилось. На следующий день обследуют и приходят к выводу, что Тимур болен тюремной болезнью — туберкулёзом. Когда он успел ею заразиться и при каких обстоятельствах?
По словам Костановой, из телефонных разговоров с сыном она узнала, что его никто не лечит, только обследуют, чтобы установить точный диагноз. Но и этого не получалось — на момент свидания, которое состоялось лишь 19 января 2019 г., никакого окончательного диагноза не было. Мать каждый день звонила лечащему врачу и заведующему отделением ОТБ-1, но ничего внятного от них услышать не могла.
От сына Ирина Николаевна узнала, что никаких лекарств, кроме анальгина и димедрола, в лечебно-профилактическом учреждении УФСИН больным осуждённым не предлагают. Поэтому с помощью адвоката закупила медикаментов на сумму 25 тыс. руб. и передала за колючую проволоку. Следующая аналогичная закупка обошлась в 15 тыс. руб.
Она не знала, верить или нет, когда сын говорил, что в этой больнице за колючей проволокой врачи не приходят осматривать больных — больные сами добираются до них кто по стенке, кто ползком, кто на носилках. Неужели такое возможно в России, которая «встаёт с колен»?
Диагноз-приговор
Наконец 12 февраля 2019 г. с диагнозом определились, вернее диагнозов оказалось целых 8, один страшнее другого: туберкулёз, ВИЧ-инфекция и тому подобное.
— В июле 2018 года анализ на ВИЧ-инфекцию дал отрицательный результат, а 12 февраля 2019-го определили последнюю стадию — 4V, — недоумевает Костанова. — Как такое может быть?
Если до этого пришлось ждать конкретного ответа о наличии заболеваний больше двух месяцев, то после постановки диагноза события стали развиваться стремительно, прямо-таки с пугающей быстротой.
Уже 18 февраля администрация ОТБ-1 подаёт в суд документы на досрочное освобождение осуждённого Тимура Костанова из-за наличия у него заболеваний, «позволяющих прекратить отбывание наказания». Суд назначается на 7 марта, но начальство спешит, желая поскорее подарить зеку свободу, и суд переносят на 21 февраля.
— Они торопились освободить сына, потому что видели — он не доживёт до суда, умрёт у них, в ОТБ-1, и тогда может быть расследование со всеми вытекающими последствиями, — к такому выводу пришла мать, осмысливая логику «ускоренного освобождения».
Дальнейшее известно. Тимура привезли домой 6 марта 2019 г. в 6.30, в инфекционное отделение Красногорской больницы он поступил в 11.50. В 22 часа умер.
— Как я могу расценивать действия сотрудников учреждений саратовского УФСИН — ОТБ-1 и ИК-4, которые приняли сына здоровым, а выпустили через несколько месяцев умирающим? — говорит Костанова. — Только как преступление.
Гибель в соответствии с законом
Решать, что произошло на самом деле — преступление или случайное стечение несчастливых обстоятельств, правомочен только суд. Ирина Николаевна надеется добиться того, чтобы история гибели её сына стала предметом рассмотрения в суде. А пока ждёт ответа на свои обращения. Впрочем, кое от кого она уже получила ответ, причём очень оперативно.
Уже 27 марта 2019 г. в официальном ответе за подписью начальника УФСИН по Саратовской области Г. Ю. Казакова указывалось: «Медицинская помощь осуждённому Костанову Т. Г. была организована в соответствии с приказом Минюста Российской Федерации от 28.12.2017 г. № 285 "Об утверждении Порядка организации оказания медицинской помощи лицам, заключённым под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы" и федеральным законом от
21.11.2011 г. № 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации"».
Коротко, но не совсем ясно. Хотя на другой ответ из данной инстанции трудно было рассчитывать — пока проверка не выявит нарушений, никто их признавать не будет.
Из других структур — прокуратуры, приёмной Президента, Росздравнадзора и
т. д.— отвечают, что заявления приняты к рассмотрению, обстоятельства происшедшего выясняются.
— Если лечение, цитируя ответ начальника УФСИН по Саратовской области, проводится согласно требованиям законодательства, тогда почему отсутствуют необходимые медикаменты, которые я приобрела и доставила для проведения терапии, получив список от лечащего врача? И я не одна такая — нас десятки!
Это уже из следующего обращения Ирины Костановой во все властные инстанции, в котором она требует принять меры в отношении руководства саратовского УФСИН.
Адвокат Александр Калабин, закупавший и передававший в ОТБ-1 медикаменты, купленные на деньги матери покойного Тимура, считает, что в данной ситуации вопросов явно больше, чем ответов.
— Прежде чем Костанова отправили в ОТБ-1, у него в течение трёх месяцев держалась высокая температура. Это явно не бронхит. На предмет наличия ВИЧ-инфекции осуждённых в местах лишения свободы проверяют постоянно — как могли её выявить у Тимура внезапно, когда уже наступила последняя стадия?
Не имею права ничего утверждать, но есть предположение, что Тимура Костанова заразили, когда он попал в колонию. По халатности или намеренно — не знаю. И другой напрашивающийся вывод: настоящего лечения не было. Диагноз поставили тогда, когда человек был уже безнадёжно болен, обречён.
Очередь в морг
Смертельные истории, связанные с пребыванием больных осуждённых на лечении в ОТБ-1, происходят с поразительной регулярностью. 3 октября 2018 г. тут умер осуждённый Сергей Хуторной 1966 г. р. Обстоятельства его смерти изложены в письме, которое эксперт сети Gulagu.net, известный московский правозащитник Борис Ушаков направил Президенту России.
«Согласно заключению специальной медицинской комиссии о медицинском освидетельствовании осуждённого, осуждённому Хуторному С. В. поставлен диагноз: тяжёлые формы ишемических болезней сердца (в том числе и со стенокардией покоя), не подлежащие хирургической коррекции, сопровождающиеся хронической сердечной недостаточностью 3-й стадии степени тяжести по Образцову—Стражеско-Лангу/4 функционального класса по NYHA и (или) стойкими нарушениями ритма и проводимости сердца: рецидивирующая желудочковая тахикардия; пароксизмальное персистрирующее тахисистолическое мерцание и трепетание предсердий, не поддающиеся медикаментозному контролю.
В связи с тем, что данное заболевание включено в Перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, утверждённому Постановлением Правительства РФ от 06.02.2004 г. № 54 "О медицинском освидетельствовании осуждённых, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью", Хуторной С. В. обратился в Заводской районный суд г. Саратова с ходатайством об освобождении от дальнейшего отбывания наказания в связи с тяжёлой болезнью.
09.07.2018 г. Заводским районным судом г. Саратова данное ходатайство было удовлетворено.
Не согласившись с данным постановлением 18.07.2018 г. помощником Саратовского прокурора по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях области ЯНШИНЫМ В. А. было принесено апелляционное представление.
20.09.2018 г. Саратовский областной суд рассмотрел данное представление и отказал в его удовлетворении.
Таким образом, 20.09.2018 г. постановление об освобождении в связи с тяжёлой болезнью Хуторного С. В. вступило в законную силу.
Следует отметить, что судебное заседание было назначено на 10 часов, соответственно, 20.09.2018 г. Хуторной С. В. должен был быть освобождён.
Однако Хуторной С. В. и после вступления постановления в законную силу не был освобождён.
04.10.2018 г. родственники Хуторного С. В. получили телеграмму, согласно которой Хуторной Сергей Валентинович 03.10.2018 г. скончался в ОТБ-1.
Согласно справке о смерти причиной смерти Хуторного С. В. стало именно то заболевание, по которому он был освобождён.
Таким образом, Хуторной С. В., будучи две недели освобождённым, незаконно находился в учреждении УФСИН России по Саратовской области, был незаконно лишён свободы, что привело к его смерти».
Эта история до сих пор не получила никакого завершения. В разговоре со мной Борис Ушаков сказал, что если раньше в ОТБ-1 людей забивали насмерть, то теперь, видимо, нашли другие способы умерщвления. Это его частное мнение.
Винить в смерти осуждённых некого. Хуторной, Костанов… кто следующий?
