Другие же считают, что закон опоздал лет на 20-25 — он имел бы значение в 90-е годы, но не сейчас, когда криминалитет переместился из зон и «малин» в бизнес-офисы и кабинеты власти. Как восприняли новую законодательную инициативу в Саратовской области, выяснял корреспондент «МК» в Саратове».
Титул больше, чем жизнь
Во второй половине 1990-х тогдашний прокурор нашей области Николай Макаров на коллегии ведомства привёл пример того, как нельзя расследовать особо важные уголовные дела. Он сказал, что уже более двух лет ведётся следствие по делу об убийстве неработающего гражданина в городе Энгельсе. Материалов набралось несколько томов, но в них нигде не упомянуто, что убиенный неработающий являлся крупнейшим в России криминальным авторитетом, известнейшим «вором в законе». Речь шла о Шоте ГАГУА, застреленном в собственной машине в 1996 г. Следователи оправдывались тем, что «вор в законе» или «криминальный авторитет» — понятия, не имеющие юридической силы. Поэтому они расследовали преступление, носившее явно заказной характер, просто как убийство обычного человека, даже не имеющего трудоустройства.
Времена изменились с точностью до наоборот. Отныне за принадлежность к воровской касте будут сажать и надолго. В ситуации есть важный «по понятиям» нюанс. «Вор в законе» не имеет права публично отказываться от своего титула даже под угрозой смерти, иначе он теряет авторитет в глазах «братков» и может быть «раскоронован». Поэтому в сети сразу появилась целая подборка видеокадров, на которых люди в наколках утвердительно отвечают перед камерой на вопрос, причисляют ли они себя к категории «воров в законе». Эти съёмки велись в разное время, при задержании высших криминальных иерархов. Сами задержания обычно связаны с обнаружением наркотиков в кармане или в носке, изредка — «стволов» в багажнике авто, хотя знатоки уголовного мира уверяют, что никакой авторитет не будет таскать с собой героин или оружие, чтобы не подставиться из-за такого пустяка. Но борцам с организованной преступностью виднее…
Кстати, последний из уцелевших саратовских «законников» Дато Кувалда (в миру Тенгиз ОЗМАНОВ, уроженец Тбилиси, 1966 г. р.), будучи задержанным 10 лет назад в Подмосковье с граммом героина, тоже признал себя «лицом, относящимся к категории “воров в законе”» (так прозвучал вопрос следователя), подтвердил своё прозвище и продемонстрировал специфические татуировки на плечах, кистях и коленях, указывающие на почётное звание.
Сторонники общемировых подходов в борьбе с криминалом спешат указать, что такие законы уже действуют в странах, где преступность превратилась в альтернативу государственной власти, например в Италии («мафия», «каморра», «ндрангетта») и в США («коза ностра»). 15 лет назад антиворовской закон появился в Грузии, откуда родом абсолютное большинство российских криминальных авторитетов. Инициатором его появления стал приснопамятный президент Михаил СААКАШВИЛИ. Говорят, это помогло справиться с засильем уголовных элементов, а то якобы уже в грузинских средних школах на переменках начали собирать средства в «воровской общак».
Главари ОПГ по разнарядке
Как это будет в России? Мнения расходятся полярно. Некоторые ликуют, как бывший сотрудник МУРа, полковник милиции в отставке Евгений ЧЕРНОУСОВ, поспешивший заявить, что «это как раз то, чего не хватало». Он рассуждает по-милицейски (или по-полицейски): появится результат, потому что потребуют отчётность, а это главное.
— Когда статью введут в действие, будет спрос: сколько привлекли к уголовной ответственности криминальных авторитетов в том или ином регионе. Я двумя руками за принятие этой поправки. Ведь так будет нанесён мощнейший удар по организованной преступности. Это не «белые воротнички», а люди, которые поделили Россию, «смотрящих» установили.
У столичного адвоката и бывшего следователя МВД Святослава ПОПРУШКО, наоборот, возникает опасение, что теперь «для галочки» в авторитеты станут производить кого попало.
— Не исключено, что в суды будут попадать дела на бомжей, наркоманов и мелких воришек, которые станут чистосердечно признаваться в своём высоком положении в криминальной иерархии, а признания эти будут подтверждаться свидетельскими показаниями оперативных работников о том, что им от тайных осведомителей стало известно, что условный бомж Иванов, ранее судимый за кражу бутылки водки, на самом деле главарь крупной банды, а в теплотрассе живёт для конспирации.
Наконец, авторитет Тайванчик, который сам себя называет бизнесменом Алимжаном ТОХТАХУНОВЫМ (в 2011 г. его включили в десятку самых активно разыскиваемых в США преступников), заявил, что подобные предложения не имеют смысла, поскольку организованной преступности в прежнем понимании уже вовсе нет, криминальный мир пережил кардинальное переустройство.
— Я не понимаю, что значит «высшая иерархия преступного мира». Вся преступность в бизнесе, на улице уже преступного мира нет, а если есть что-то, то случайное. Какие иерархии? Что такое «криминальный авторитет»? Сегодня где преступления? В больших бизнес-делах: коррупция и т. д. — это совершают чиновники и представители власти, те, кто конкретно связан с деньгами.
Кого зачислят в «законники»?
Мы попросили высказаться на данную тему саратовских экспертов — людей, не понаслышке знающих, что такое организованная преступность.
Вячеслав БОРИСОВ, адвокат, в 1990-е — следователь по особо важным делам СУ УВД по расследованию уголовных дел по организованной преступности, выявляемых Приволжским РУБОП:
— Судебной практики по подобным делам нет, и когда она будет наработана — трудно сказать. До сих пор сотнями судили участников ОПГ и единицами их лидеров. Хорошо, если будет, как в Грузии: становись под камеру, признавайся, что носишь воровской титул, и будь готов за это отвечать. В 90-е годы действовал указ тогдашнего президента России о неотложных мерах по борьбе с организованной преступностью и бандитизмом. Лиц, подозреваемых в причастности к ОПГ, можно было задерживать на 30 суток без предъявления обвинения, обыскивать квартиры, досматривать машины. Это сыграло положительную роль, но при этом понятие «подозреваемый в причастности к ОПГ» иногда трактовалось некоторыми руководителями силовых структур слишком широко и применялось едва ли не к кому угодно. Что и вызвало протест общественности и привело к отмене указа уже в 1997 году. Посмотрим, как будет работать новый закон.
Вячеслав Александрович заметил также, что он в целом согласен с теми, кто считает, что старая воровская элита была уничтожена в ходе клановых войн и разборок в последнее десятилетие ХХ в. Вместе с ней ушли в прошлое воровские легенды, представления о «честных» криминальных авторитетах, знакомством с которыми гордились народные артисты и знаменитые спортсмены. Новые крутые, явившиеся в эпоху беспредела, больше походили на героев анекдотов. Не с ними ли теперь собрались бороться?
Владимир НЕЗНАМОВ, полковник запаса ФСБ РФ, председатель Общественной наблюдательной комиссии Саратовской области по правам заключённых:
— Чтобы правильно применить такой закон, нужны серьёзный управленческий опыт и мудрость. Главное, не превращать его в средство устранения неугодных, которых кому-то вздумалось зачислить в преступные иерархи. Помните, как в 90-е открывались первые частные охранные предприятия и тут же находились желающие назвать их «бандитским прикрытием», хотя во главе многих ЧОП стояли порядочные люди. Ведь можно объявить директора организации главой банды, в которую входят его секретарша, бухгалтер, сторож и уборщица. Такой подход не приведёт ни к чему, кроме очередной дискредитации власти. Очень хочу надеяться, что борьба с преступностью в России будет настоящей, а не декоративной.
Александр КОСЫГИН, почётный ветеран МВД, начальник УВД г. Саратова с 1985-го по 1993 г.:
— Я думаю, что главная опасность сейчас исходит не от «воров в законе» — их осталось мало, серьёзной силы они не имеют, авторитетом пользуются в узких кругах. Хотя, конечно, бороться с ними надо. Гораздо опаснее морально нечистоплотные олигархи, финансовые воротилы, имеющие собственные службы безопасности, по численности и вооружению сравнимые с целыми армиями. Они могут принести куда больше вреда России и заслуживают самого пристального внимания со стороны силовых структур.
Тяжесть воровской короны
Точное количество «воров в законе» в России назвать трудно, поскольку источники приводят разнящиеся между собой данные. Считается, что наибольшей численности российское воровское сообщество достигло в кризисном 1998 г., когда число «коронованных» якобы перевалило за 1600 человек. Сейчас называют по минимуму — около 200, по максимуму — 400-430. При этом вроде бы только 60-70 из них живут в нашей стране практически на легальном положении, остальные либо за границей, либо под чужими именами.
В Саратовской области в 1990-е гг. число «воров в законе» достигало десятка. Сейчас, как уже говорилось, известно только об одном — Дато Кувалде. Остальные ушли из жизни от пуль киллеров (Шота, Балаш, Щетина) или, что редко случается, умерли своей смертью (МОРДАКОВ). В 2015 г. во время ДТП в Рязанской области погиб саратовский «законник» по прозвищу Ной (Ное ЦУЛАЯ).
Особенность нашего города в том, что воровские авторитеты, даже ненадолго засветившиеся на берегах Волги, часто получают к своему «погонялу» приставку «Саратовский». Так появился Худо Саратовский (ГАСОЯН), курд-езид из Тбилиси, пытавшийся в середине 1990-х взять под контроль кавказские диаспоры столицы Поволжья, но потерпевший неудачу. В январе 1997 г. его застрелили в Москве. Упоминавшийся Дато, по некоторым сведениям, был «коронован» с его участием.
Известен также Тимур Саратовский (Салманул АБДУРЗАКОВ), в конце 1990-х находившийся в саратовском СИЗО. Это один из очень немногих чеченских «воров в законе» — менталитет выходцев из Чечни плохо соотносится с воровскими понятиями.
В новом законе самое важно то, что высшая российская власть в очередной раз признала: в стране существует организованная преступность, которую в начале нынешнего века поспешили объявить побеждённой и уничтоженной. Но всё же понятие «воры в законе», появившееся в СССР в далёкие 1930-е и являющееся специфически советским, в нынешнее время выглядит скорее экзотическим, чем реально значимым. Представители этой касты всегда противопоставляли себя государству, жили в своём мире, отличном от общепринятых представлений. Сегодня же, по свидетельству криминологов, люди с преступными наклонностями стремятся не воевать с госструктурами, а внедряться в них. Это характерно не только для России, однако в нашей стране подобные явления всегда проявлялись особенно болезненно. О том, кто победит в объявленной воровскому сообществу войне, можно будет судить лишь по прошествии времени.
