Правда о священной народной войне с годами залакирована, затуманена общими фразами о героизме людей. Причины понятны и объяснимы. И все-таки любой прорыв к правде о войне — событие в общественной жизни. Таким событием и стала книга, изданная областным архивом (причем на свои средства), в которой опубликованы фронтовые дневники наших земляков.
В одном из майских номеров мы уже познакомили читателей с записями из дневника партизана Анатолия Дзяковича. Ныне, по случаю 70-летия начала Великой Отечественной войны, предлагаем пролистать странички дневника гвардии полковника Ивана Яковлевича Кузнецова. Он родился в 1902 г. в Саратове. Кадровый офицер. С сентября до февраля 1939 года участвовал в гражданской войне в Испании. В марте служил в Ленинградском военном округе. В сентябре того же года стал начальником артснабжения 8-й армии. В начале войны он — начальник артиллерии 41-го стрелкового корпуса Северо-Западного фронта, с сентября 1941-го — заместитель командира 73-го корпуса артиллерийского полка Ленинградского фронта. С декабря 1941 г. до марта 1942 г. Кузнецов выполнял поручения по распоряжению отдела кадров Главного управления кадрами артиллерии. Затем до сентября 1944 года — командир 1100-го пушечного артиллерийского полка. С сентября 1944 г. до апреля 1946 г. командовал артиллерийским полком в составе 2-го Белорусского фронта. В августе 1946 г. был уволен в запас. Иван Яковлевич, как видим, прошел войну от первого и до последнего дня. О дальнейшей его судьбе ничего не известно. Его дневник — редчайшее и ценнейшее свидетельство о войне (в чем читатели убедятся) — хранится в архиве новейшей истории Саратовской области (бывший партархив). О Кузнецове достоверно известно, что он умер в Саратове 11 июня 1962 года. Ему было ровно шестьдесят. А партизан Дзякович прожил 58 лет. Как видим, рано уходили от нас фронтовики… которым по Указу президента нельзя устанавливать на бюджетные деньги надгробные памятники. Увековечению подлежат те участники войны, которым удалось дожить до 90-х. Никто не забыт? Что ж, вспомним кадрового офицера, читая его дневник, написанный карандашом непосредственно в дни и часы народной трагедии…
«…Без боеприпасов»
17 июня 41 г. Завтра выезжаем на полевое учение, но мне кажется, что это учение пахнет порохом…
19 июня 41 г. Все дивизии вышли в лагерь без боеприпасов. Сейчас начинают требовать подвоза. Спрашивается, почему это нельзя было организовать раньше?
22 июня 41 г. Сегодня началось то, что я предполагал пять дней назад, — «полевая поездка» превратилась в действительную, настоящую войну… Сейчас уже начинают поступать от дивизий шифровки с требованием немедленной подачи боеприпасов… Разве это не безобразие, по-моему, хуже — вредительство… 1/4 боекомплекта — это на один час боя, а дальше, дальше сказать немцам: «Подождите, мы подвезем боеприпасов, тогда будем продолжать воевать».
29 июня. …Повторяется финская кампания — «поезжайте, вас там обеспечат»…
31 июня… с удовольствием уйду работать в часть, там хоть я буду видеть свою работу… Одни справки давать надоело…особый отдел ходит, ПУ (политическое управление. — Ред.) фронта ходит, разные представители ГАУ КА и Генштаба. И так целыми днями, а основную работу некогда делать, а отдел тыла — так тот по пять раз в день ходит за справками.
«По меньшей мере, это головотяпство»
5 октября. …Семь дней я уже на Ленинградском фронте… некоторые могут подумать, что у него, немца, созданы здесь какие-то сверхъестественные укрепления. Никаких укреплений сверхъестественных нет, а просто наше неумение организовать наступление. Можно ли иметь успех в наступлении, если войска к этому не подготовлены? А командование разрабатывает приказ на наступление, устанавливая час начала 5/50, а приказ присылает в полк в 5/30, то есть дает командиру полка 20 мин. на организацию, отдачу распоряжения батальонам и увязку вопросов с начальниками других род войск. Это не руководство войсками, по меньшей мере, это головотяпство…
25 октября. …Уже 5 дней как не получаем ни одного снаряда… Оперативные документы обрабатываются небрежно и не дают возможности анализировать действия противника.
18.1.42. Вот эти дни, что я нахожусь в Москве, смотрю, сколько же… начальствующего состава здесь болтается, ожидая назначения… а ведь на фронте части имеют большой некомплект этих категорий, в частности Ленинградский фронт… а здесь они болтаются в тылу, даром едят советский хлеб и получают народные денежки.
25.1.42. (Из Горького вернулся в Москву. — Ред.) Вот так поездил, потолкался среди разной публики и чего только не наслушался. А сейчас везде основная тема разговора — это продукты, и на самом деле, получается безобразие, целый ряд темных дельцов и отъявленных спекулянтов зарабатывает большие капиталы. Колхозник, вывозя на рынок свои продукты, продает сравнительно недорого, например, мясо 25-30 руб. кг, картофель 3-5 рублей кг, но ведь ему не дают доехать до рынка, перекупают на дороге, а потом выносят на рынок и эти же продукты продают по баснословно высоким ценам — 120-150 руб. кг, картофель 12-15 руб. кг. Естественно, что рабочий, зарабатывающий 500-600 руб. в месяц, не в состоянии купить…
Нужно сказать, что милиция и местные власти не ведут беспощадной борьбы со спекулянтами, а это создает нарекания со стороны жителей на советскую власть. А торгующие организации вопросами заготовок, а впоследствии — ликвидации спекуляции тоже не занимаются…
27.1.42. Уже месяц, как я выехал с Ленинграда, месяц, как «болтаюсь» без дела и зря ем советский хлеб. Надоела эта неопределенность. Скорее бы устроиться на постоянную работу — опять в действующую армию…
3.3.42. …Вчера окончательно решился вопрос моего назначения, беседовал с комиссаром управления Алексеевым… Сегодня в 16.00 приехал, предписание уже готово — еду в 1100-й пушечный полк РГК, где он будет дислоцироваться, неизвестно. Но, главное, что буду в Саратове, а там скажут.
«Народ неплохой, хотя заключенные»
8-11-12.3.42. …Саратов произвел на меня удручающее впечатление, улицы завалены снегом, на панелях лед не скалывается и песком не посыпается, как видно, руководители города вопросами городского хозяйства не занимаются, в таком состоянии город еще не был никогда, даже в период 1918-1920 годов порядка было больше, чем сейчас. И все это сваливают на войну — она виновата в том, что руководители города спотыкаются об грязь, падают в нее и не видят у себя перед носом …
14.4.42. Формирование подходит к концу…/в Селиксе/… Народ неплохой, с этим народом можно вполне воевать, хотя 50% из них — бывшие заключенные.
24.9.42. Сегодня вечером 16 «юнкерсов» бомбили Самофаговку, много убитых гражданских жителей, особенно ребятишек… Никто никаких мер не принимает к их эвакуации. Местные власти все сбежали, и некому заниматься ими. Они ходят и просят нас куда-нибудь их отправить. Дал указание штаба — на машинах, идущих в тыл, забирать жителей, в первую очередь с ребятами.
Картина жуткая: в деревне валяются неубранные трупы убитых людей и лошадей, разлагаются, и никто их не убирает. Приказы наркома о похоронах убитых не выполняются.
Под Сталинградом: «Машины все стоят без горючего»
4.10.42. Сегодня опять день безработицы. Огня никуда не вел, т.к. нет снарядов, когда, наконец, это кончится!
26.10.42. …Вот постановка работы: готовься к зиме, изыскивай средства на месте, как будто это где-нибудь в тылу, около заводов. Здесь полена дров не найдешь, не только что-нибудь из запчастей. Насажали бюрократов, а они дальше своего носа ничего не видят и не хотят ни с кем считаться.
31.10.42. … Бумажной волокиты с каждым днем становится все больше и больше, в мирное время и то меньше писали этих бумажек... Каждый отдел требует для себя отдельно. И вот только на этих бумажках и сидишь, и сроки дают минимальные.
26.12.42. Пятые сутки полк бездействует благодаря отсутствию горючего.
27.12.42. Положение с горючим остается такое же, как и вчера…
Фрицы бегут семимильными шагами, пехота их никак не догонит. Сейчас я оторвался от пехоты километров на 60. Черт знает, как и догонять: трактора дряхлые, прошли уже километров 400, да еще предстоит пройти километров 200, запчастей нет. Только сейчас выяснилось, что эти трактора шли в ремонт, а мне их всучили как прибывшие из ремонта.
28.2.43. Высоты западнее Матвеева кургана никак не могут освоить наши части. Каких-нибудь пять несчастных немецких танков и десятка два автоматчиков гоняют целые полки нашей пехоты. Разве это не безобразие, абсолютно никакого взаимодействия рядов войск нет, наши танки и авиация совершенно пропали. Как можно при такой организации воевать? Не говоря уже о работе тылов армии, которые ничего не делают для бесперебойного обеспечения всеми видами довольствия частей армии — хлеба нет, жиров нет, сахара нет, табака нет и вообще ничего нет, выдают зерно и семечки и говорят: обрабатывайте, как хотите. Спрашивается, для чего существует аппарат тыла армии? Получают большие деньги, начиная от замкомандующего армией по тылу и иже с ними. Единственная 24-я армия была (на Сталинградском фронте), где тылы действительно работали так, как требует этого приказ наркома…
…Получили план артнаступления, такой план ни уму ни сердцу ничего не дает. …Где это видано, чтобы командиры батареи артиллерии РГК со своими НП находились впереди пехоты… Командный состав, вместо того чтобы руководить этим наступлением, сидит в балках, и никто не руководит своими подразделениями, в результате чего сразу же был уничтожен целый батальон…
22.3.43. А муки нет, посылают в Пролетарское — это за 500 км. Просто люди без головы или вредители — за 500 кг хлеба поезжай за 500 км. Завтра справляем первую годовщину существования полка… Как сейчас помню землянки в Селиксе, люди прибывали оборванные, в лаптях. А некоторые в опорках, грязные, вшивые, и когда я первый раз посмотрел полк, то у меня волосы встали дыбом — это не полк Красной Армии, а какая-то банда босяков.
20.08.43. …Имею некомплект 200 человек, и никто не пополняет. Попробуй-ка ворочать систему 4-мя человеками — в ней 7 т. А огонь нужно давать быстро… сегодня под вечер плохо работала наша авиация и «катюши». Дважды сыпанули по своим — это преступление, за такие вещи надо головы срывать штурманам, передний край пехота обозначает ракетами, а они на это не обращают внимания.
Сиваш: «Смотрят хуже, чем на немца»
19.10.43. Пять дней деремся за Мелитополь, но никак не можем выбить его, хотя половина города наша. Он подбрасывает каждый день все свежие резервы. Откуда он их берет? По показаниям пленных, стягивает силы из Крыма и Кубани, кроме того, у него появилась румынская дивизия.
24.10.43. …Сутки пробыл я в Боевом и насмотрелся, как живут здесь крестьяне, как они относятся к Красной Армии… это просто не советские люди. Я за 2 года войны много проехал населенных пунктов и нигде не встречал такого отношения к офицерам Красной Армии, как в украинских селах… смотрят на тебя хуже, чем на немца, даже разговаривать не хотят.
24.10.43. …Было совещание помощников командиров полков… очередной «надрай» — ни одному представителю полка не дали высказаться о своих нуждах. Это «верблюды», а не руководители соединения. Все кричат, пугают трибуналом, а реальной помощи абсолютно никакой нет. Запчастей не дают, а требуют, чтобы автотранспорт был на ходу на 100%, чтобы овощи были заготовлены на 3 месяца на месте, а на местах все вывезено немцами. Нет ни одной картошки, ни килограмма капусты.
22.12. Погода стоит отвратительная… Вот это Крым — не был в нем зимой никогда и не быть бы… Недаром Сиваш зовут Гнилое море… Водки тоже не стали давать. Куда ее Кулагин бережет? Наверное, сам пьет, поэтому и ходит такой крепкий.
11.01.44. …Вчера получил лимит горючего на месяц — 9 т, причем… 4,5 я должен заложить в НЗ… На текущее довольствие это выходит 150 кг на день. При том положении, что все, кроме сахара, табака и водки, необходимо заготовлять своими силами, да плюс к тому подвозить дрова и воду. Попробуйте уложиться в 150 кг ежедневно… когда за мукой нужно ехать в один район — 100 км, за мясом и овощами — в другой, тоже 100-150 км. Сидят люди в кабинете, как бюрократы, оторвавшись от живой жизни частей, и составляют лимиты. Разве можно так работать?
27.01.44. …Доехал до Громовки, забрали машину, а там и вторая стоит. Тоже задержанная — нет талона инвентаризации — дивизия до сих пор не получила. Вот безобразия творятся — левая рука не знает, что делает правая. Фронт приказ издал, а талонами не обеспечил.
29.01.44. …Вчера все же с горем пополам машины вырвали из 51-й, но посылать опять нельзя, потому что талонов нет…
4.2.44. …В 3-м дивизионе опять обнаружено безобразие, граничащее с преступлением: старшина получил сало-шпик на котел и ни грамма не вложил… Надо будет положить этим безобразиям конец, пока это не вошло в систему обкрадывания солдата.
Пруссия: «Славяне» жгут все подряд»
8.09.44. …Проехал через Псков, станция вся сожжена, мосты через р. Великая взорваны. …Какие же творятся безобразия на станциях в Невеле — отцепили вагон с боеприпасами, и теперь еду только с НЗ, а если сразу придется в бой — это же скандал.
21.1.45. Вот уже два дня, как находимся в Восточной Пруссии. Немец бежит в глубь Германии, причем бросая все, уводя только гражданских. Дома не жжет — не как на нашей территории. Как видно, надеется вернуться обратно, но «славяне» жгут все подряд, горя ненавистью и беспощадной местью за все то, что они натворили у нас.
22.1.45. …В одном господском дворе коров оставили, пришлось их подобрать, а сюда приехал — полон сарай кур и свинья пудов на 8. Так что теперь солдаты сыты по горло…
5.2.45. …Бежит, бросая все, а население угоняет с собой, остаются только старики и старухи. А сколько скота и дичи оставляет. Причем дома и постройки не жжет, не то что когда бежал по нашей земле, где не оставлял ни одной хаты. Ни одного сарая. Знает, что придется строить своими руками, но зато «славяне» жгут все, хотя есть категорический приказ, запрещающий жечь дома и постройки.
