Кажется, так считается? Александр ТРЕТИЙ, о! В его громадной фигуре воплотилось самое чистое, самое незыблемое, самое беспощадное самодержавие, и именно Александр Третий приходит на ум, когда речь идёт о самых суровых формах царизма, о том, что так ненавидели российские революционеры, расшатыватели устоев и отечественные либералы всех мастей.
Со всех «экранов» огромной страны — официальных портретов, висевших во всех канцеляриях, управах, казённых домах, учебных и исправительных заведениях, — смотрел на своих каменеющих от ужаса подданных он, безраздельный владыка Российской империи, он, светловолосый бородатый великан с недобрыми, чуть навыкате, холодными глазами. Говорили, что у него магнетический взгляд, унаследованный от деда, великого «жандарма Европы» НИКОЛАЯ I... При этом изобилии беспощадных (и большей частью справедливых) клише однако же теряется другое: мало кто помнит, что именно при Александре Третьем Россия не ввязалась ни в одну войну, вдвое увеличила промышленное производство, заложила основы важнейшей финансовой реформы Сергея ВИТТЕ — после неё золотой рубль получил независимую котировку на мировых биржах и обеспечил серьёзный приток иностранных инвестиций. В стране был введён новый Таможенный устав, основан Крестьянский поземельный банк, невиданными темпами строились железные дороги, в частности было положено начало Транссибу… Долго перечислять. Сейчас в отечественном информационном пространстве, как мантры, звучит: «новая индустриализация»… «поддержка отечественного производителя»… «модернизация армии и флота»… «внешняя политика, исходящая из национальных интересов»… Все эти практики были на виду в эпоху Александра Третьего. Всё это реализовывалось в его правление.
Из пламени — в стужу
Прежде чем перейти к фигуре царя Александра III, обозначим точку отсчёта и напомним обстоятельства, при которых началось его правление. А они определили очень многое.
13 марта 1881 г. его отец, Александр II, был убит профессиональным революционером Игнатием ГРИНЕВИЦКИМ, бросившим в царя бомбу. Самодержцу страшно раздробило ноги, его перенесли в Зимний дворец, где он умирал на глазах семьи. Лейб-медик, великий Сергей БОТКИН, на вопросы о том, сколько проживёт ещё государь, отвечал взвешенно и безнадёжно: «До пятнадцати минут».
Кончину отца наблюдал и наследник престола, будущий Александр Третий. Наконец Боткин, который слушал пульс умиравшего, отпустил окровавленную руку царя и сказал коротко: «Государь император скончался». Невозможно судить, что происходило в тот момент в душе человека, только что ставшего главой громадного государства, но вот что пишет великий князь Александр Михайлович, член императорской семьи, лично присутствовавший при этом: «Странная перемена произошла в нём в этот миг. Это не был тот самый цесаревич Александр Александрович, который любил забавлять маленьких друзей своего сына Ники, разрывая руками колоду карт или же завязывая узлом железный прут. В пять минут он совершенно преобразился. Какой-то огонь загорелся в его спокойных глазах».
Вместо колоды карт новоиспечённый монарх вскоре разорвал проект Конституции, подготовленный либеральным крылом правящей верхушки — в частности, графом ЛОРИС-МЕЛИКОВЫМ при поддержке великого князя Константина Николаевича. Долгожданная конституционная реформа, лелеемая убитым монархом, была громогласно объявлена «орудием неправды и интриг» и отправлена на помойку истории: на обнародованном 11 мая 1881 г. высочайшем «Манифесте о незыблемости самодержавия» рукой Александра III было начертано: «Слава Богу, этот преступный и спешный шаг к Конституции не был сделан…»
Александра можно было понять: обжёгшись на молоке, дуют на воду. Он воочию увидел то, к чему привёл парад свобод, объявленный его прогрессивно мыслящим родителем. Он видел разгул терроризма, он видел страх и слёзы, он видел недовольных, источающих яд интеллигентов и разночинцев, видел революционеров, несущих пламя терактов. А ещё — расшатанное реформой село, разорённых помещиков, напитанную противоречивыми настроениями армию, экономическую депрессию и сильный промышленный спад. Новый император решил, что преобразования отца не принесли ничего кроме зла, что они отвратили государство от древней буквы закона. Государство и общество мучительно нуждаются в охранно-консервативной стратегии, решил он. В закручивании гаек. В тотальном контроле.
И он закрутил.
…«Революция есть губительное усилие перескочить из понедельника прямо в среду. Но и усилие перескочить из понедельника назад в воскресенье столь же губительно. Движение, развитие порядка, постоянно, без потрясений... есть жизнь. Останавливать движение или насильственно ускорять его — в обоих случаях погибельно», — так учил юного Александра, будущего царя-освободителя, его великий наставник Василий ЖУКОВСКИЙ. Александр II Освободитель перескакивал в среду, он подогрел страну и общество пламенем свобод и преобразований и сгорел в нём сам; Александр III Миротворец предпочёл вернуться в воскресенье и в стужу контрреформ; он сделал своим «серым кардиналом» Константина ПОБЕДОНОСЦЕВА, крайнего консерватора, «реакционера», искренне презиравшего все эти свободы, равенства, демократии, гуманности и прогрессы: «В те годы дальние, глухие,//В сердцах царили сон и мгла://Победоносцев над Россией//Простер совиные крыла…» — позже напишет ещё один Александр, БЛОК, в своей поэме «Возмездие».
Паровые котлы Александра
Спорить нет ни возможности, ни смысла: все общественно-политические активности в России были свернуты, заморожены. Всё инакомыслие задавлено, многие крупные оппозиционные издания типа «Отечественных записок» или «Голоса» удушены и закрыты. В 1884 г. был ликвидирован рассадник свободомыслия, в своё время изрядно потрепавший нервы отцу действующего императора, — ликвидирована университетская автономия, принят новый устав, согласно которому все студенты ставились «под надзор» и должны были доказывать свою «благонадёжность». В 1887-м прогремел печально известный циркуляр «о кухаркиных детях», который запрещал принимать в гимназии выходцев из простонародья — дескать, незачем, знай своё место. Начальные же школы были поставлены под контроль церковного ведомства — Синода, а ещё вернее — его обер-прокурора ПОБЕДОНОСЦЕВА.
Позднейшие исследователи отмечали, что подобная деятельность была «сознательно направлена к тому, чтобы задержать просвещение русского народа». Александр, сам человек не слишком образованный, осознано ставил информационные фильтры, чтобы семена базовых знаний не прорастали в мозгах его подданных. А то кто знает, что там вырастет? Помните, как у ДОСТОЕВСКОГО: «…вот этакая валаамова ослица думает, думает, да и чёрт знает про себя там до чего додумается».
А вот промышленная и финансовая политика Александра Третьего разительно отличалась от его внутриполитического курса. Если идеологические установки в определённой степени тащили страну назад, в «воскресенье», к базисам крепостнической системы, то действия правительства в сфере промышленности, транспорта и финансов стимулировали весьма бурное развитие экономики России. Промышленная политика была откровенно протекционистской, защищавшей отечественный продукт: так, только в течение 1880-х импортные пошлины были повышены несколько раз, а с 1891 г. начала действовать новая система «заградительных» таможенных тарифов, чрезвычайно высоких. И таможня, и то, что грянул железнодорожный бум и железные дороги с невероятной быстротой принялись «сшивать» разрозненные куски громадной империи, — всё это привело к мощному экономическому подъёму в 90-х годах XIX в.
Говоря о железнодорожном буме, нельзя обойти вниманием главную заслугу царя Александра III в этом сегменте: в апреле 1891 г. он подписал указ о начале строительства Великого сибирского пути, ныне известного под именем Транссиба, самой длинной железнодорожной магистрали планеты. Этот грандиозный проект, запущенный Александром и тогдашним министром путей сообщения Сергеем Витте, фанатичным сторонником реализации этой идеи, позволил, без преувеличения, наконец-то скрепить Россию в единое экономическое и военно-стратегическое пространство. Громадный паровой котёл российской экономики заработал на полную мощность.
…Но были и другие котлы, и о них хорошо помнил государь. Известен следующий инцидент. Когда царь тревожно спросил у одного из наиболее приближённых к нему людей, генерала Оттона РИХТЕРА, как он оценивает положение дел в России, то прозвучал следующий ответ: «Я представляю страну в виде колоссального котла, в котором происходит брожение, а кругом котла ходят люди с молотками. И когда в его стенах образуется малейшее отверстие, они тотчас его заклёпывают. Но когда-нибудь газы пробьют такой кусок, что заклепать его будет невозможно, и мы все задохнёмся…» Сам генерал Рихтер вспоминал, что после этих слов Александр застонал, как от сильной боли…
Это было очень наглядное и очень правильное сравнение. Ту Россию чем дальше, тем больше распирала энергия промышленного и демографического роста, многослойное её население было насыщено очень молодым и очень беспокойным элементом, недовольство правительственными «фильтрами» и сдерживающими факторами давило с громадной силой на стенку котла российской государственности.
…Прорвало, как мы знаем. Но уже после смерти Александра III.
«Приговорены к погибели»
«Я уверен в том, что император Александр III по собственному убеждению двинул бы Россию на путь спокойного либерализма; он никогда не пошёл бы на всякие авантюры, подобные той, которая закончилась… японской войной. Россия двигалась бы постепенно к либеральному пути, то есть к тому пути жизни государства, когда оно живёт не эгоистическою жизнью, а жизнью для пользы народа. Но император Александр III не успел этого сделать, потому что Бог призвал его к себе». Это человек, знавший царя лучшего любого из его гневных или скептических критиков, это великий реформатор Сергей Витте.
Здоровье, ресурсы и жизненная энергия императора были таковы, что он должен был прожить до глубокой старости. Саратов помнит совсем молодого, 24-летнего, цесаревича Александра Александровича, недавно обретшего статус наследника престола после кончины старшего брата Николая. (Напомним, будущий царь посетил наш город в июле 1869-го, и в его честь в Волгу были выпущены огромные осетры, которым вставили в жабры золотые серьги. — Авт.) Громадного роста, атлетического телосложения, он производил впечатление человека, обладающего неиссякаемой жизненной силой.
…Всё изменилось 17 октября 1888 г., когда императорский поезд ушёл под откос в 50 километрах от Харькова, и царская семья уцелела лишь чудом. После этого Александр стал жаловаться на сильные боли в пояснице, и врачи установили, что в результате сотрясения при крушении поезда у царя начала развиваться сильная болезнь почек. Недуг прогрессировал, и к осени 1894-го от царя осталась лишь бледная тень его самого. 20 октября (1 ноября) того же года он скончался в своей резиденции в крымской Ливадии, не дожив и до 50 лет.
P.S. «Вы приговорены к погибели». Таков, по легенде, был нелицеприятный вердикт лучшего терапевта империи, уроженца Саратовской губернии Григория ЗАХАРЬИНА, приехавшего в Ливадию и осмотревшего умирающего императора. Известно, что после смерти Александра III прогрессивная общественность подвергла немедленной обструкции доктора Захарьина — за то, что он давал рекомендации по лечению императора и пытался тем самым спасти жизнь тирана, цербера, душителя…
