Сборная нуждающихся
Один высокопоставленный священник Балашовской епархии признал, что взаимоотношения между стоящими за подаянием перед церковью иногда складываются в иерархию со своим главарём. Подобное можно наблюдать, например, в Ртищеве. В Балашове это сейчас не встречается. Здесь свои особенности.
Несмотря на минусовую температуру, у ворот церкви Преображения Господня в микрорайоне автовокзала стоят четыре человека. Своего рода мини-сборная со всей области, как позже выяснилось. Зато почти все трезвые. Бабушке в грязно-жёлтом пальто и пуховом платке можно дать не меньше 80. На самом деле ей 61 год. Зовут Надежда. От прошлой жизни осталось только имя, которое никак не вяжется с её беспросветной действительностью.
После вопроса «есть ли у вас прописка?» и следующего за ним «тогда где же вы живёте?» начинает плакать. «Под кустом», — признаётся бабушка. Цыганка (она успевает «дежурить» и возле сетевого магазина в том же микрорайоне) сообщила, что возле церкви Надежда стоит целыми днями, ночует на остановках, лавках и иногда, когда становится совсем невмоготу, просится на ночёвку в квартиру к старенькому дяде Лёше за 20 рублей, за супругой-инвалидом которого она ухаживала несколько лет, пока той не стало. Успокоившись, в музыкальном сопровождении колокольного звона, возвестившего начало вечерней службы, Надежда скороговоркой рассказывает, что с ней произошло: «Дочка квартиру мою продала, в Москву уехала, а меня бездомной оставила. Жильё было в рабочем посёлке Степное Советского района Саратовской области. Я там родилась. Ветфельдшером проработала 25 лет». После продажи квартиры пристрастилась к спиртному. И теперь живёт хуже домашних питомцев, которых когда-то лечила. Дочь, правда, мать иногда навещает. «А что толку? — рассуждает Надежда. — Она меня с собой не берёт. Денежку дала и уехала». В подтверждение своих слов она вытаскивает из кармана 5 тыс. руб., которыми, судя по всему, не знает, как распорядиться.
То и дело в церковь заходят горожане, подавая моим собеседникам по несколько рублей. Шумная полная женщина, «коллеги» называли её Валентиной, решила обратить внимание общественности на другую проблему: «Отношение к таким, как мы, ужасное, отвратительное. Нас за людей не считают. С нами можно делать всё что угодно и за это ничего не будет. Я алкоголь не принимаю. Сегодня зашла в закусочную за чаем, а меня продавщица оттуда выталкивает, милицией грозит. Если что случится, боимся пожаловаться, рот раскрыть». Найдя благодарного слушателя в моём лице, остановиться ей трудно: «А то большой начальник из горисполкома пробегал, 8 рублей дал. Вот как хорошо у нас люди живут: пенсию получают и благотворительные обеды кушать ходят. До чего довели! Почему два моих сына из Саратова в Москву работать поехали?.. Коля (это обращение к стоящему рядом мужчине. — Авт.), а что ты смеёшься?» Николай решил не связываться: «Да это я так». На бродягу в нашем представлении он нисколько не похож: почти чистая куртка, приличная шапка.
О себе мужчина рассказал на следующий день без свидетельниц, когда шёл с благотворительного обеда, устраиваемого ежедневно Балашовской епархией. Ему 63 года. На подаяния он живёт с конца этого лета. Уроженец Ртищева, он много лет прожил в Балашове, до 1990-х работал на предприятии «Транссельхозтехника» аккумуляторщиком, пока оно не закрылось. В то время у него была семья. «Её (супруги. — Авт.) уже нет, — вздыхает Николай. — Двое детей уже взрослые, мы не общаемся. Видимо, и тёща руку приложила, настраивала их против меня… Не хочу об этом». Когда предприятие закрылось, он пошёл к фермерам пасти скот. С предпринимателем-азербайджанцем из Романовского района не повезло. Николай в течение двух месяцев пас 20 коров и бычков, 43 овцы. 1 июля он потребовал расчёт, а получил в ответ: «Я тебя кормил, ты здесь жил, ничего тебе больше не положено». Пришлось обращаться в прокуратуру Романовского района. Сотрудники прокуратуры посетовали, что договор между сотрудником и работодателем не был заключён. Уже позже Николай узнал, что таких обманутых этим же фермером, как он, не счесть. Судья предложил договориться полюбовно. Николай получил 5 тыс. руб. и на эти деньги приехал в Балашов. За небольшую плату он снимает комнатку у хороших знакомых. Тогда он и встал с протянутой рукой возле церкви, быстро усвоив нехитрые правила. «Здесь себя нужно правильно вести, — отмечает Николай, — встал на одно место и стой, не бегай. Стараюсь избегать стычек, но если цыгане совсем наглеют, делаю замечания».
Стоя возле небольшой церкви несколько часов в день, принимая подаяния утром и в вечернюю службу, Николаю удаётся собрать в среднем 300-500 руб. Иногда выходит больше. Но до 1000, признаётся собеседник, ещё не доходило.
Эти деньги легко, как может кому-то показаться, не даются. Даже если не вдаваться в лирические отступления, понятно, что стоять по часу на улице даже в лёгкий мороз сможет далеко не каждый.
Демократичная помойка
Житель дома № 9 по улице Привокзальной (тот же микрорайон автовокзала) Алексей СЕДОВ гадает, почему сгорели сараи возле его многоэтажки. То ли бомжи постарались, то ли соседи, самовольно протягивающие к сараям электричество. Ему могла бы ответить та же Валентина, стоящая возле церкви. Оказывается, это дело рук товарища престарелой Надежды, опустившегося до скотского состояния, характеризующегося полным отказом от норм поведения, принятых в обществе. «С ума сошёл», — коротко прокомментировала бывший ветфельдшер состояние друга. От его сигареты сараи и загорелись. Алексей Фёдорович сравнивает последствия пожара с видеосюжетами о положении дел на юго-востоке Украины. Вроде войны у нас нет, а из дома выйдешь — пепелище и руины.
Раньше бомжи ночевали в подъездах многоквартирных домов, подъедая, если повезёт, консервацию, хранящуюся в подвалах. С приходом прогресса, кодовых замков и домофонов попасть на тёплую лестничную площадку стало невозможно. Но те же сараи возле многоэтажек, за которыми их владельцы не следят и деньги не вкладывают, за неимением лучшего сходят за место ночлега. Возле дома № 9 деревянные строения стоят в несколько рядов. Когда стемнеет, сюда лучше не ходить. Настоящие трущобы. В одном из сараев, на куче всевозможного хлама, остатков еды, тряпья, досок разложена грязная кофта. Значит, место уже кем-то облюбовано.
С утра бродяги отправляются на вокзал. Сидеть в зале ожидания, а тем более ночевать полицейские не позволяют, а вот пробраться в электричку и кататься в тёплом вагоне, убивая день и выпрашивая милостыню, вполне можно. «Бродяжничество, — размышляет Алексей Фёдорович, — это такой образ жизни. Парадокс: безработица, а устроиться на 5-6 тысяч всегда можно. Весь день где-нибудь стоять — с ума сойдёшь». Некоторые не стоят, а трудятся в поте лица. Своим заработком они обязаны свалке на окраине города в микрорайоне Ветлянки.
Рабочий день здесь начинается в 6-7 часов утра, а заканчивается около 15. Попасть сюда непросто: пропустить должен не только сторож, но и свора злющих собак, вскормленных на отходах. Мусор простирается до горизонта. Какой-нибудь художник-экспрессионист назвал бы эту картину даже поэтичной. Но глазеть по сторонам завсегдатаям свалки некогда. Их взоры устремлены на подъезжающий самосвал. Когда машина останавливается и кузов поднимается, нужно быстрее других отработать образовавшуюся кучу. Работают на скорость, стараясь опередить других искателей, находки раскладывают возле себя. Орудуют специальным инструментом: на длинный черенок насажены два острых зубца, которыми удобно поддевать предметы. На мой вопрос «Что вы здесь ищете?» старик, заинтересовавшись белым пластиковым бидоном с чёрными пятнышками, ответил неопределённо: «Кому что надо». «Здесь можно найти хлеб, овощи для скотины, — рассказала женщина, — железо, баночки. Мы отсюда ничего не едим. Сдаём металл, потом на эти деньги покупаем продукты».
О том, что можно заразиться какой-либо инфекцией, искатели особо не задумываются. «Пока ничего не подцепили», — рассуждают сборщики. «К тому же у нас «противоядие» есть, которое в магазине продают», — поставила точку в вопросе разбитная гражданка. Примечательно, что ресурсами свалки пользуются не только бездомные. Подъезжающими иномарками здесь никого не удивишь. Владельцы новых авто разгребают отходы не хуже «безлошадных». «Коренные» полагают, что это в основном те, у кого есть хозяйство.
В нескольких метрах от принявших «противоядие» стояла вполне прилично одетая (для свалки) женщина и не спеша раскладывала мусор. Когда-то она работала медсестрой, потом родила, мыла подъезды. «А что, — спрашиваю я, — по специальности устроиться не получилось?» «Я давно не работала, — призналась женщина, — наверное, диплом просрочен. Уже лет 5, как я на помойке. А так мне 40». За день ей удаётся выручить несколько сотен рублей.
Мужчина, держащийся особняком, как и медсестра, за день имеет семь-девять сотен. Он сдаёт всё, за что можно выручить деньги, в том числе и пух. Когда-то работал токарем на машзаводе, но предприятие закрыли. Торговал на рынке комбикормом, клеем, линолеумом, пока не возненавидел эту работу. «Вы себе не представляете, — признается он, — как я скучаю по токарному станку».
К своей работе как к чему-то из ряда вон выходящему люди не относятся. Говорят, что уже привыкли. Привыкли к незваным гостям и собаки, пропускающие их на территорию каждое утро.
От сумы не зарекайся
В Балашове имеется учреждение, занимающееся реабилитацией бездомных. После реорганизации оно вошло в состав комплексного центра социального обслуживания населения и получило название «Отделение ночного пребывания». Адрес остался тот же: улица Степана Разина, дом 3. Оно рассчитано на 30 мест, что не так уж и много для 120-тысячного района.
Руководитель отделения Анна СОКОЛОВА рассказала, что первые 30 дней услуги оказываются бесплатно. По истечении этого срока, если мероприятия по спасению заблудшего результатов не дали, койка в день стоит 21 руб. 50 коп. Проживание в отделении возможно при наличии заявления и медицинских справок, удостоверяющих, что физическое состояние бездомного не опасно для окружающих.
Длинный одноэтажный дом огорожен забором. Здесь свой распорядок: на ночёвку следует приходить до 8 часов вечера. За 2 часа до установленного срока на «базу» спешит 50-летний Анатолий. Наша встреча не случайна, считает он, этому способствовал Святой Дух. На этот раз мне встретился философ с православным уклоном.
Из его краткого рассказа о себе становится ясно, что он рано лишился родителей, после школы поступил в техникум, но учёбу бросил. Церковь является его пристанищем, сколько он себя помнит. При храме Анатолий трудится по хозяйственной части: по просьбе священников занимается ремонтом, режет стекла, ведёт сварочные работы. На ночь отправляется на улицу Степана Разина. В месяц платит 650 руб.
— Вам здесь нравится?
— Задайте себе вопрос: должно ли так жить человеку? Чтобы вот так… — не находит слов Анатолий.
При этом на судьбу не ропщет, объясняя своё положение тем, что господь дарует испытания.
— Получается, от человека ничего не зависит?
— Выбор: либо с Христом, либо с другими. Я вам в простоте Духа Святого так скажу: это земное испытание — одна из ступеней духовного роста. Посмотрите фильмы «Иисус Христос» и «Соломон», помолившись прежде. Оторвитесь от этого болота суетного. Сразу заметите контраст в словах «не-беса» и «под-небесье». Многие вопросы сами отпадут.
— Не слишком ли тяжёл крест?
— А лёгкого не было и не будет. Кем бы человек ни был, как бы ни назывался, не думая не гадая он в любой момент может оказаться ниже канализации.
— И что же тогда делать?
Анатолий рассмеялся: «Как что? Пожинать! У меня по этому случаю поговорка есть: хватит жить как попало, будем жить как придётся. Это уже всем понятно».
P.S. Специально фотографироваться для газеты ни один из бомжей не захотел. Исподтишка мы не стали «увековечивать» их вид.