Квартирный вопрос в наши дни не только портит людей, как замечал классик, но и превращает их в непримиримых врагов. О бедах пятиэтажного дома на углу улиц Большой Садовой и Беговой в Саратове наше издание рассказывало ещё несколько лет назад. Там с небывалой остротой схлестнулись интересы жильцов квартир на трёх верхних этажах и владельцев нежилой части здания — подвала и двух нижних этажей.
Причём дело было не столько в конфликте интересов — кто и чем владеет, за что платит (или не платит) и т. д., сколько в реальной угрозе техногенной катастрофы, проще говоря, разрушения дома. Публикация вызвала большой резонанс. Все прошедшие после этого годы противоборствующие стороны ожесточённо судились друг с другом, попеременно достигая в этом успеха. И вот теперь жильцы многострадального дома вновь обратились в нашу редакцию. По их уверениям, несмотря на внимание общественности, ситуация не только не улучшилась, но, наоборот, вошла в критическую фазу. В проблеме разбирался корреспондент «МК» в Саратове».
Сделать, как было, или как не было
Судьба многоквартирного жилого дома № 94 по улице Большой Садовой решалась Октябрьским районным судом в конце прошлого года. В суде сошлись непримиримые противники: шесть собственников квартир на верхних этажах обратились с иском к семье Рамзаевых — Александру, Дмитрию, Эльмире и Светлане, являющихся собственниками нежилых помещений в том же доме. Суть претензий: в здании проведена незаконная реконструкция и, чтобы спасти строение от разрушения, нужно срочно вернуть несущую конструкцию в её прежнее состояние.
Рамзаевы, в свою очередь, выдвинули встречный иск, настаивая на том, что перепланировка была абсолютно законной и всё должно оставаться, как есть сейчас (а не как было раньше).
Страсти в зале суда кипели нешуточные, решения стороны ждали, как гласа божия. Суд признал правоту жильцов и обязал семейство Рамзаевых восстановить статус-кво и возвратить несущей конструкции то положение, в котором она находилась изначально, ещё при постройке дома, сданного в эксплуатацию в 1970 г. Для этого, кстати, им придётся проделать немалую работу — вернее, уничтожить следы своей прежней работы. Обустраивая нежилые помещения на свой вкус, они оборудовали 8 входов в здание (в строительных и судебных документах они именуются «входными группами»), которых не было раньше. При этом стены да и фундамент дома претерпели весьма значительные трансформацию и деформацию.
Теперь все эти входные площадки, лестницы, крылечки и двери решением суда от 3 декабря 2018 г. велено демонтировать. Вместе с ними убрать навесы, жалюзи, пандус и борт с перилами. Заодно восстановить то, что было разрушено, — часть фундамента и отмостку здания, кирпичную кладку стен и оконные проёмы с оконными блоками.
Всё это ответчики обязаны сделать в течение шести месяцев после вступления в законную силу судебного решения. Вот только торжествовать победу жильцам-истцам, как выяснилось, рано. Рамзаевы подали апелляционную жалобу, которую поддержало третье лицо — ПАО «Сбербанк России» в лице Саратовского отделения № 8622. Это отделение как раз и располагается на первом этаже многострадального здания, в арендованном у Рамзаевых помещении, куда и ведёт вход с крыльцом, навесом и пандусом, который теперь, по воле суда, должен исчезнуть.
Аргументы жалобщиков: перепланировка была согласована со всеми контролирующими организациями и дому не повредила, в то время как ликвидация входов и сопряжённые с этим строительные работы наверняка ухудшат состояние здания.
Решающее слово предстоит сказать 2 июля Саратовскому областному суду.
Трещины у парадного подъезда
Вот эта улица — Большая Садовая, вот этот дом, из-за которого уже не первый год идут судебные тяжбы. Осматриваю его со всех сторон в сопровождении собственников квартир Сергея Никитина и Елены Митясовой (в прошлом председателя ТСЖ), в суде они выступали как третьи лица, поддерживающие исковые требования жильцов.
Со стороны Большой Садовой вид парадный, сплошь «крутые» вывески. Кроме уже упомянутого отделения Сбербанка здесь располагается отделение ещё одного банка — ВТБ. Плюс пекарня известной в нашем городе и в области сети «Хороший хлеб», фирменный магазин «Ткани». Это всё арендаторы. А фитнес-клуб «Ультра», зазывающий клиентов рекламой здорового образа жизни, принадлежит собственникам помещения Рамзаевым и занимает самую большую площадь на двух этажах и в подвале здания. Нехорошо считать деньги в чужом кармане, но можно предположить, что доходы от сдачи помещений в аренду и от посетителей фитнес-заведения у хозяев нежилой части дома немаленькие. Никто из семьи Рамзаевых, кстати, не живёт не только в самом спорном доме, но и в окрестностях, — и никогда не жил.
Заходим на другую сторону, во двор и видим прямо противоположную картину. Первые два этажа напоминают фасад корпуса промышленного предприятия — они сплошь облеплены кондиционерами, их даже пересчитать трудно, штук 40 на четыре подъезда.
— Представьте себе, что творится, когда они все одновременно работают, — говорят мои сопровождающие. — Шум такой, что жильцам, особенно третьего этажа, покой только снится. А ведь там в основном пожилые люди живут! Собственникам подвала и первых двух нежилых этажей наплевать на жителей дома, им надо проветривать залы своего фитнес-клуба. Недавно женщина пенсионного возраста с третьего этажа пожаловалась участковому, что сходит с ума от гула кондиционеров, он посоветовал написать заявление в полицию.
Но не в этом видят главную беду собственники квартир. Сергей Никитин и Елена Митясова обращают моё внимание на трещины, которые то тут, то там рассекают стены пятиэтажки «хрущёвской» постройки. Особенно заметны они над козырьками входов, обустроенных в ходе перепланировки и перестройки, проводимых Рамзаевыми и арендаторами.
— Посмотрите, трещины не только между кирпичами, но и на блоках, скрепляющих стены. Заметны они и на стенах внутри здания. Строительные конструкции лопаются. Неужели будем ждать, когда наш дом обрушится? — слышу я взволнованные голоса моих спутников.
Торцы здания — предмет их особой тревоги. С обоих торцов оборудованы внушительного вида металлические лестницы, ведущие вниз, в глубь, ко входам в подвальное помещение, где установлены металлические же двери. Для этого удалили грунт на глубину многоквартирного дома, демонтировали часть стены-фундамента.
— А талые воды зимой и весной куда текут? Вниз по этим лестницам, под фундамент нашего дома, разрушая его с основания, — сетуют Елена и Сергей.
По их словам, в результате незаконной реконструкции пострадали и подъезды дома. Через вентиляционные каналы были устроены дымоходы, что категорически запрещено.
Стены в подъездах стали мокнуть, теперь дым может поступать в квартиры, крышу пробили для установки труб, зимой кровля нагревается и протекает.
Чудеса в подвале
Предыстория противостояния жилой и «мёртвой» — нежилой — частей дома такова. Уже в ходе постройки первые два этажа предназначались не для квартир, а для государственных организаций — и высота потолков больше, и планировка соответствующая. Располагался там некогда славный Приволжский трест инженерно-строительных изысканий — ПриволжТИСИЗ, в 2005 г. превратившийся в ОАО и в итоге обанкротившийся.
Ещё до банкротства семья Рамзаевых выкупала у руководства треста помещения и в итоге стала полновластным владельцем не только двух нижних этажей с подвалом, но и котельной дома, и гаражей. Примерно с 2005 г. новые хозяева занялись собственными инженерно-строительными, а также коммерческо-финансовыми изысканиями, стали перестраивать помещения на собственный вкус и сдавать их в аренду. Через 10 лет, к 2015 г. Рамзаевы вступили в жёсткий конфликт с жильцами трёх жилых этажей дома.
— Согласно договорам купли-продажи Рамзаевы имели в собственности три части первого этажа дома, — рассказывает Елена Митясова. — В 2015 году они на основании договора-соглашения объединили эти части, якобы получив согласие городского комитета по архитектуре. Границы их владений не изменились, однако при этом собственники нежилых помещений каким-то образом захватили около 15 кв. м площади мест общего пользования, которые принадлежат всем жильцам дома. Тем самым были нарушены все нормы градостроительного законодательства, согласно которым любое изменение площади какого-либо помещения есть реконструкция. Затем Рамзаевы разъединили общую площадь на два участка и закрепили их за собой. Куда смотрит Росреестр при проведении регистрации — непонятно.
Мне показывают план первого этажа, на котором отмечено, что объединение трёх рамзаевских участков даёт общую площадь в 532,9 кв. м. Тем не менее в свидетельстве о регистрации указана площадь — 547,3. «Мёртвые» метры ожили!
Излишне напоминать, что любое уменьшение общедолевого имущества дома требует полного согласия всех собственников.
— Мы обращались в прокуратуру и в другие инстанции, — говорит Сергей Никитин. — Наше заявление передали в полицию, оттуда пришёл ответ, суть которого в том, что «документальных подтверждений незаконного получения площадей в ходе проверки получить не удалось», поэтому в возбуждении уголовного дела отказано. 
О многом можно было бы ещё сказать в связи с ситуацией вокруг и внутри дома по Большой Садовой, 94. Например, о том, как в июле 2014-го работник ИП Рамзаева по недосмотру подключил газовую колонку к водопроводу. В квартирах исчез газ, зато газом запахло в подъездах дома. Срочно вызванная испуганными жильцами аварийная бригада целых полтора часа не могла попасть в тамбур, где находится вентиль перекрытия газа, поскольку этот тамбур — собственность Рамзаевых, вход туда без их позволения категорически запрещён для всех, пусть даже дом взлетит на воздух из-за нарушений в пользовании газовым оборудованием.
В ходе подготовки данной публикации я тщетно пытался связаться с кем-нибудь из семьи Рамзаевых, чтобы выслушать их мнение по поводу происходящего. Увы, святое правило журналистского расследования — выслушай обе стороны — оказалось невыполнимым, никто из собственников «нежилья» на контакт с нами не пошёл, а для жильцов их контакты и вовсе засекречены. 
