Приход к власти в Афганистане запрещённых в России талибов-террористов вновь заставил вспомнить, как в этой стране песка и камня стояли насмерть на перевалах советские воины. Хотя мировое сообщество больше обеспокоено другими воспоминаниями: когда эти исламские радикалы впервые взяли верх, они потребовали от местных женщин соблюдения множества жёстких запретов. Интересно, теперь будет так же или по-другому? Между тем в 1980-х годах, во время боёв с предшественниками нынешних боевиков — моджахедами или, по-нашему, душманами — в рядах шурави служили женщины из СССР. С одной из них разговаривал корреспондент «МК в Саратове».
Сватовство хана
Прапорщик медицинской службы Ирина Алькова была в Афганистане с апреля 1987-го по август 1988 года. 602-й отдельный автомобильный батальон, где она служила начальником аптеки — фельдшером в медсанчасти, стоял близ маленького города Тургунди на Кандагарском направлении. Оттуда лежали пути доставки грузов в Герат, Шиндант, Кандагар.
Молодая женщина из Союза пользовалась повышенным вниманием афганских мужчин.
— Однажды в расположение части прибыл Джелани-хан, младший брат Дастагир-хана, того, кто контролировал округу в радиусе 60 километров, — вспоминает моя собеседница. — Это были местные VIP-персоны старинного ханского рода. Они считались лояльными к тогдашней кабульской власти, и им подчинялись правительственные войска. Джелани вошёл ко мне с большим куском дорогой ткани. Оказалось, он приехал… делать мне официальное предложение!
Незадолго до его визита Ирина с особистом выезжала в кишлак, чтобы осмотреть «первую и любимую» жену известного муллы из Герата. У неё на руках был полуторагодовалый младенец, и мулла хотел ещё одного дитя. Требовалась медпомощь, оказывать её женщине в данном случае, по понятиям афганцев, могла только женщина. Видимо, тогда 24-летняя фельдшер-шурави попала в поле зрения тургундийских «авторитетов».
После этого в батальоне побывал в гостях у особиста Дастагир-хан, старший брат Джелани-хана. Тогда никто и не догадывался, что это были «смотрины». Вскоре появился и сам соискатель руки и сердца.
— Я уроженка Ашхабада и знаю, что такое восточный этикет, — рассказывает Ирина Алькова. — Не сказала высокому гостю «нет», но тактично дала понять, что его предложение меня не интересует. Правда, он истолковал это по-своему: решил, что мне ткань не понравилась. Позвал в дукан — магазин — и предложил выбрать всё, что я хочу. Когда я снова отказалась от подарков, Джелани-хан понял, что сватовство не удалось.
Потом наш особист со смехом рассказывал, что породистый афганец, прежде чем идти ко мне, попросил в батальонном магазине продать ему офицерские туфли — они там обычно в калошах ходили.
Роды в кишлаке
Был случай, когда в батальон приехали афганцы из соседнего кишлака на трёх машинах марки «Тойота». У одного из них жена собралась рожать, им сказали, что у шурави есть женщина, умеющая принимать роды. Допустить на женскую половину дома мужчин-медиков они не могли.
— Со мной поехал помощник начальника штаба, но я знала, что к роженице пустят только меня. К тому же афганский кишлак — настоящий лабиринт узеньких улиц, где два человека расходятся с большим трудом. Там легко заблудиться и потеряться.
С собой я взяла на всякий случай кнопочный нож, спрятала его среди перевязочного материала. Не столько для самообороны, вряд ли такое оружие мне помогло бы, сколько, чтобы не попасть живой в руки моджахедов. Я знала, какие ужасы ждут у них пленных. Но не откликнуться на призыв о помощи не могла, видно, таков генетический код русского человека: чужая жизнь важнее собственной, — говорит Алькова.
Неизвестно, чем кончилась бы эта поездка, но перед самым кишлаком кортеж машин встретил батальонный особист. Он приказал срочно возвращаться обратно. Потом поругал фельдшера и сказал ей: «Ты понимаешь, что могла не вернуться? Ты для них представляешь интерес по многим причинам. И потому, что молодая, красивая, и потому, что много знаешь».
Потом с тем же особистом Ирина попала в аварию на трассе. Возвращались из горного селения, где срочно оказывали помощь жене и полуторагодовалому сыну афганца, передававшего советским военным ценные сведения. Женщину и ребёнка спасли, всё, что нужно, узнали, но на обратном пути не убереглись от беды. В тёмное время суток вести машину по трассе пришлось на максимальной скорости, иначе можно было превратиться в мишень для душманов. Дорога петляла между гор, и на полном ходу ЗиЛ едва не столкнулся с внезапно возникшим из-за поворота БТРом. Прапорщик Алькова получила серьёзную травму головы и попала в медсанбат города Шинданта.
От шурави до шариата
— На русских женщин афганцы приходили смотреть, как на экзотических животных в зоопарке, — говорит Ирина. — Наши образованность и раскованность их одновременно пугали и притягивали. При этом они всё о нас знали, ничего нельзя было скрыть, просто удивительно.
Что касается афганских женщин, то их жизнь полностью зависела от социального положения. Женщины из обеспеченных семей очень красивы, ухожены, не имеют забот и проблем. Нельзя даже представить, что кто-то из посторонних с ними заговорит, не говоря уже о прикосновениях.
А для бедняков обычным делом было продавать своих дочерей, иногда совсем маленьких девочек, и даже жён на ночь богатым «клиентам». Хотя официальных публичных домов в Афганистане раньше никогда не было, только теперь они появились для обслуживания американцев.
Моя собеседница сказала также, что советские воины — шурави — строили отношения с афганцами на основе своих представлений о порядочности. Западные же «миротворцы» принесли туда совсем другие моральные ценности. Теперь исламисты будут с этим бороться, и вряд ли гуманными методами.
— Американцы трусливые, потому что им есть что терять, у них культ денег и материального благополучия. А у нас ничего не было, кроме чести, добавила Ирина Алькова.
