К середине последнего десятилетия прошлого столетия Россия столкнулась с забытой за советский период своей истории проблемой – появлением в крупных городах огромного количества нищих. Причём не только местных, но и приезжих. В том числе и из новоявленных стран, бывших союзных республик. К чести Саратова того времени надо сказать, что наш город, наряду с Самарой, оказался в числе тех. что считались «раем для попрошаек» - здесь «новые русские» проявляли особую щедрость при раздаче милостыни. Поэтому на берега Волги прибывали целые организованные бригады нищих с Украины и из Молдовы, не говоря уже о близлежащих регионах. «У вас люди добрые», - объясняли они свои дальние вояжи.
Среди попрошаек местного разлива также встречались большие оригиналы, поражавшие сотрудников правоохранительных органов, пытавшихся с переменным успехом бороться с этим неприятным явлением, своей изобретательностью и предприимчивостью.
Как всегда, в подобные исторические эпохи особая роль в раскручивании добрых людей на благодеяния отводилась детям. Причём, как своим, так и чужим. В Саратове собирались компании женщин, жаждущих милостыни и сдающих друг другу в аренду детей. включая грудных младенцев. Вернее, последними чаще всего и обменивались, ведь мама с коляской и с протянутой рукой – это так трогательно, любое сердце растает.
На окраине Заводском районе Саратова в ту пору жил подросток-беспризорник, попавший в детстве под трамвай и потерявший ногу. Увечье фактически его кормило. То одна, то другая профессиональная попрошайка (да, были такие и немало) брала его с собой для усиления эффекта, производимого на прохожих. За услуги «временные дамы» щедро одаривали мальчишку-калеку, поэтому у него, на зависть здоровым ровесникам, водились дорогие шмотки и предметы, воспринимавшиеся тогда, как роскошь, вроде видеомагнитофона или музыкального центра.
Наконец, самый дикий случай произошёл у Крытого рынка. В ближайшее отделение милиции прибежали перепуганные посетители и сказали, что у входа стоит нищий с … мёртвым ребёнком! Сотрудники милиции, в самом деле, увидели смуглого мужчину цыганской наружности с тележкой, на которой лежал мальчик в неестественно вывернутой позе и с серым безжизненным цветом лица. В руках у нищего был плакат такого содержания: «Умер сын. Похоронить не на что. Помогите, люди добрые!»
В итоге всё оказалось жуткой инсценировкой. Мальчишка – кстати, также взятый напрокат у соседей, страдал полиомиелитом и вполне мог сойти за покойника.
Ну и. конечно, само собой, среди уличных попрошаек того времени существовала конкуренция и иерархия, позволявшая наиболее привилегированным представителям нищенского сословия занимать самые «хлебные» места на улицах. За нарушение иерархии могли строго наказать. Приходилось слышать и о том, что доходы профессиональных попрошаек в ту пору нередко превышали заработки рабочих умирающих предприятий.
Так что жить с протянутой рукой могло оказаться выгоднее, чем трудиться не покладая рук.
Станислав Орленко
