Одним из самых ярких и символичных свершений саратовцев во имя Победы всегда считался дар легендарного Ферапонта ГОЛОВАТОГО: напомним, крестьянин из совхоза «Стахановец» приобрёл на собственные средства и передал фронту два самолёта — «Як-1» (в декабре 1942-го) и «Як-3» (в мае 1944-го). На обеих боевых машинах воевал знаменитый советский ас Борис ЕРЁМИН — тоже наш земляк, Герой Советского Союза; при этом оба именных самолёта ни разу не пострадали в воздушных сражениях и свято выполнили миссию, кратко сформулированную в надписи на фюзеляже «Як-3»: «От Ферапонта Петровича Головатого 2-й самолёт на окончательный разгром врага!».
Именной «Як-1», «первенец» Головатого, списанный в 1944-м, был отреставрирован и сейчас находится в Музее боевой славы, что на Соколовой горе. Судьба второго самолёта, «Як-3», куда более неоднозначна и, что греха таить, драматична: героическая боевая машина, оставшаяся неуязвимой для немецких асов, пала жертвой бюрократической волокиты и банального равнодушия иных людей к великому прошлому своей страны и её боевым символам. По крайней мере, именно так считает Валентин АРИСТАРХОВ — ветеран Саратовского авиационного завода, в 2003-2011 гг. возглавлявший музей истории ныне не существующего предприятия и инициировавший кампанию по возращению именного «Як-3» на историческую родину.
Прерванный полёт
В минувшем году в преддверии 70-летия Победы региональные СМИ запестрели новостями: на родину, в Саратов, вот-вот будет возвращён легендарный «Як-3» Головатого и Ерёмина! Именно он был призван стать главной жемчужиной нового Музея трудовой славы, именно ему отводилось центральное место в экспозиции. Целый ряд чиновников из областного правительства охотно подтверждал: да, велись соответствующие переговоры, и знаменитый истребитель вот-вот замкнёт свой жизненный маршрут и вернётся туда, где был изготовлен, — в Саратов…
…но, как выяснилось, победные реляции были преждевременны. Ни 9 мая 2015-го, ни 9 мая 2016-го авиационная реликвия в саратовский парк Победы доставлена не была.
Основные этапы долгого пути самолёта «Як-3» с серийным номером № 1712 таковы. 29 мая 1944-го новенький истребитель, выкупленный Головатым за 100 тыс. руб., был торжественно передан подполковнику Ерёмину, прилетевшему в Саратов. Именно на этой машине знаменитый лётчик завершил войну, встретив Победу в Праге. А уже в начале августа 1945 г. «Як-3» Бориса Ерёмина приземлился на военном аэродроме в Измайлове для последующего участия в Параде Победы. Однако по климатическим условиям воздушная часть парада-1945 была отменена.
Самолёт Ерёмина был списан и отправлен в столичный Музей авиации имени Фрунзе, где и оставался до 1958-го. Затем он оказался в Музее ОКБ имени Яковлева и простоял на закрытой для посетителей территории до рокового 1991 г. Примечательно, что руководство музея ОКБ пыталось выдать именную машину Ерёмина-Головатого за другой самолёт: фюзеляж был перекрашен, дарственная надпись уничтожена, и потребовалось создать специальную правительственную комиссию с участием самого Бориса Ерёмина и его механика Василия ЗУЕВА (обслуживавшего самолёт в годы войны), которая доказала: «Як-3» — тот самый, «головатовский».
Дальше — хуже. В 1991-м Музей истории ОКБ имени Яковлева заключил контракт с американской музейной фирмой «Ганнел» сроком на четыре года. Согласно этому документу «Як-3» отправился в США, в Калифорнийский музей в Санта-Монике, пригороде Лос-Анджелеса. Впрочем, и по истечении указанного периода самолёт в Россию не вернулся.
Этот факт вызвал законное беспокойство человека, который покрыл «Як-3» славой, — генерал-лейтенанта Ерёмина: «С болью в душе обращаюсь к Вам по волнующему меня вопросу и надеюсь, что Центральный музей ВВС сможет решить проблему возвращения из США в Россию самолёта «Як-3» Нельзя допустить, чтобы фронтовая реликвия, символ нашей Великой Победы, становилась предметом торговли», — писал генерал Ерёмин в октябре 2000 г., адресуясь к начальнику указанного в письме музея полковнику Александру ГОНЧАРОВУ.
Однако в 2005-м Бориса Николаевича Ерёмина не стало. Его переписка с музеем ВВС попала в руки Валентина Аристархова, который решил создать инициативную группу, чтобы выполнить волю Героя Советского Союза — вернуть его легендарный истребитель на родину: «В 2013-м мы совместно с другим работником авиазавода, Александром БЕРНАДСКИМ, написали в «Российскую газету», обратились по этому вопросу к губернатору. Мне пришёл ответ, в котором нас благодарили за патриотизм. Ладно. Далее мы написали депутату Государственной думы Ольге АЛИМОВОЙ, а она в свою очередь переадресовала обращение министру обороны РФ Сергею ШOЙГУ и главе МИДа Сергею ЛАВРОВУ. Из военного ведомства ответили, что этот вопрос не в их компетенции, а вот Лавров подключился к работе, дал поручение послу в Америке, и тот вышел на руководство музея в Санта-Монике. Если бы не Сергей Викторович, неизвестно, сдвинулось ли дело вообще с мёртвой точки», — эмоционально рассказывает Валентин Андреевич.
После переговоров с участием МИД РФ и Госдепартамента США американцы ответили: о’кей, забирайте самолёт, однако все затраты по перевозке пусть берёт на себя российская сторона. Так или иначе, но в декабре 2014-го контейнер с истребителем прибыл в Санкт-Петербург. Боевой реликвии такой важности, казалось бы, место в государственном музее высшего ранга — но нет: «Як-3» был отправлен в частный музей техники в подмосковном посёлке Архангельское.
Где находится и в настоящий момент.
Истребители надежд
Интересно, что сразу несколько федеральных инстанций, включая управление Администрации Президента РФ по общественным проектам, согласились с инициативой саратовских ветеранов авиационного производства: да, ерёминский «Як-3» должен отправиться на историческую родину. В подмосковный музей историческая реликвия изначально отправлялась на реставрацию: «…окончательно решить данный вопрос можно будет только после комплексной реставрации «Як-3» на базе известного подмосковного частного Музея техники В. Задорожного в подмосковном посёлке Архангельское.
Рассчитываем, что по завершении ремонтных работ представители ОКБ имени
А. С. Яковлева и Музея боевой и трудовой славы Саратова оперативно согласуют необходимые организационно-технические аспекты и восстановленный «Як-3» займёт достойное место в саратовской экспозиции», — стоит в письме из архива Валентина Аристархова. Письмо подписано министром иностранных дел РФ Сергеем ЛАВРОВЫМ.
Однако, вразрез с мнением главы МИДа, представители ОКБ не торопились «согласовывать необходимые организационно-технические аспекты». Более того, рассказывает Валентин Андреевич, представители конструкторского бюро вернулись к тезису о том, что «Як-3» «не тот»: «Заместитель гендиректора ОКБ Аркадий ГУРТОВОЙ отвечал, что самолёт другой. (К слову, ОКБ до сих пор настаивает на том, что Головатый передал Ерёмину не «Як-3» № 1712, а другой —
№ 1001, который впоследствии был списан на САЗ и не сохранился. — Авт.) Хотя у нас есть копия формуляра самолёта с полными данными о нём: где летал, сколько летал, когда списан в музей и так далее. Потом вроде бы согласились, что да, ОКБ решило передать самолёт в Саратов. Мы обрадовались. А потом пришло вот это письмо…»
«Вот это письмо» — послание саратовским ветеранам гендиректора ОКБ Яковлева Олега ДЕМЧЕНКО. В нём Олег Фёдорович среди прочего позволил себе такие пассажи: «Считаем, что настойчивое желание ветеранов Саратовского авиационного завода отобрать у ОКБ самолёт «Як-3» (№ 1712) не оправдано, так как сам факт передачи самолёта лётчику Б. Н. Ерёмину в 1944-м не является достаточным основанием для передачи данного самолёта в саратовский музей». Действительно, лётчик — саратовский, даритель — саратовский, построен в Саратове, но оснований «недостаточно»! И ещё — из того же письма главы ОКБ: «Руководство и трудовой коллектив САЗ не проявили той настойчивости для недопущения ликвидации своего завода, которая проявляется ветеранами САЗ для получения самолёта «Як-3»». Вот так.
«Это очень цинично, это удар ниже пояса. Мы дали господину Демченко ответ, что ОКБ не приложило никаких усилий для сохранения своей производственной базы в Саратове. Музей, где сейчас находится «Як» Головатого, частный, и судя по всему Вадим ЗАДОРОЖНЫЙ просто заплатил за самолёт, — полагает Валентин Аристархов. — Примечательно, что Вадим Николаевич постоянно выступает в СМИ как патриот, выходец из простой советской семьи с соответствующими ценностями и жизненными приоритетами. Он много говорит о том, как трудно «нам далось возвращение» реликвии из Америки. Я ему написал: кто это — «мы»? Министр Лавров? Депутат Алимова? Инициативная группа ветеранов САЗ? И ещё: коль скоро вы так гордитесь своими советскими взглядами, своей любовью к истории, если из простой советской семьи — совершите соответствующий поступок! Ферапонт Головатый тоже был небогат, но он отдал всё что имел за этот самолёт. Поэтому было бы в высшей степени справедливо и благородно, уважаемый Вадим, вернуть самолёт на историческую родину в память о Головатом — скажем, с дарственной табличкой, что самолёт доставлен из Америки и отремонтирован на деньги такого-то. Вот это и есть уважение к прошлому, к исторической памяти».
Полностью согласны с мнением ветерана авиазавода и родственники Ферапонта Головатого, проживающие сейчас в Саратове и области. Это племянник легендарного дарителя Василий ЧИГИРЬ, это две внучки Ферапонта Петровича — Нина СОДОМЦЕВА и Лилия ТУРНИКОВА. Это и жители родного для семьи Головатых села Степное, что в Калининском районе Саратовской области. «Все они убеждены, что этот самолёт — реликвия, реликвия государственная, национальная. Он не должен быть в частном музее, который зарабатывает на экспонатах деньги, и деньги немалые. Это национальное достояние!» — полагает Валентин Аристархов.
Переписка экс-хранителя музея САЗ с инстанциями продолжается и по сей день. Вот выдержка из самого свежего опуса — письма Министерства культуры РФ от 07.04.2016 г., копия которого хранится в личном архиве Аристархова: «…Указанный предмет, как сообщалось ранее, не является музейным предметом и не входит в состав Музейного фонда РФ…» — и далее плавно переадресовывает всех заинтересованных апеллировать к Росимуществу.
P. S. Уважение к частной собственности, к личному имуществу в наше время весьма велико. Но в данном конкретном случае это трепетное отношение к «частному» лежит на одной чаше весов, а на другой, прямо противоположной — уважение к собственной истории, к великому и страшному времени, чёткое осознание того, что святынями не торгуют.
…И ещё на другой чаше весов — подвиг бескорыстия Ферапонта Головатого.